Зачем смерть давала шанс

Садовский Николай

Решив быть предельно собранным, он со спокойным видом сел в машину на заднее сидение. Солнце еще не взошло, только небо слегка посветлело, когда они входили в здание КГБ. Его проводили на нижний этаж и, поплутав в лабиринтах коридоров, вскоре вошли в комнату.

Комната была небольшой. Мебель отсутствовала, кроме стола и парочки стульев. На стене висело огромное зеркало. В комнате была еще одна дверь.

– Присаживайтесь, – пригласил капитан, – вот на столе лежит бумага и ручка. Постарайтесь подробно изложить все, что с вами произошло от вылета до возвращения включительно. Если устанете, можете

в соседней комнате отдохнуть.

Они, не прощаясь, вышли. Антон решил как можно быстрее покончить с этим делом и уехать домой. Ему понадобилось почти два часа, чтобы описать все в подробностях

Закончив писать рапорт, стал ждать, когда войдут и заберут его произведение. Время шло, а в комнату никто не входил, хотя он чувствовал, что через зеркало за ним внимательно все это время наблюдают.

С такими фокусами он был хорошо знаком. Доводилось и самому этим пользоваться при допросах. Чувствуя, что за ним наблюдают, вел себя естественно, как простой гражданин. Сидел, вставал, прохаживался по комнате, и с нетерпением поглядывал на часы. Вскоре это ему наскучило. Подошел к двери. Дверь оказалась запертой снаружи. – Все-таки арест, – подумал он. Но пока страшного для себя не чувствовал ничего.

Допросов не боялся. Не зря ведь его несколько лет готовили именно к таким вот ситуациям. Он мог выдержать не только натиск следователя, но и полиграфа. Убедившись, что дверь заперта, подошел к зеркалу с легкой улыбкой на лице. Ему хотелось немного позлить тех, кто сейчас находился по ту сторону.

Увидев свое отражение в зеркале, сначала не поверил своим глазам. На него смотрел измученный пожилой человек. Длинные волнистые волосы были полностью седыми. Лицо потемнело. Кожа на нем была высушена и покрыто мелкими морщинами. Сквозь морщинки пробивалась ироническая улыбка, скрывавшаяся в черной бороде трех недельной давности. Только глаза оставались карими и озорными.

Его поразил контраст черной бороды и светлой от седины головы. Антон провел ладонями по лицу и вновь посмотрел в зеркало. На лице появились небольшие пятна, такие же пятна появляются, когда человек переусердствует во время загара. Обгоревшая кожа сходит, и появляется новая.

Антон посмотрел на ладони рук. На руках виднелись мелкие фрагменты сухой кожи. Он не стал больше смотреть в свое отражение. В голове никак не укладывалось то, что он увидел в зеркале. Присев к столу, стал анализировать увиденное.

Он вспомнил, как его с трудом узнали на заставе и то, только по голосу. Теперь он понимал лейтенанта, который, даже узнав его, все время смотрел как-то подозрительно. Но, тем не менее, если хорошо присмотреться, то он вполне узнаваем.

То, что он сейчас сильно исхудавший, это понятно, длительная голодовка. С бородой тут все ясно, три недели не брился. Высохшую кожу на лице можно объяснить тем, что, находясь в горах, длительное время находился на солнце. Мог обгореть, к тому же резкие перепады температуры также не пошли на пользу. Но как объяснить полностью седой волос на голове, он не знал.

Одно радовало, что под облезшей кожей, он заметил свежую кожицу, довольно упругую и с легким румянцем. Не все потеряно, решил он и вошел в соседнее помещение. Опытным взглядом осмотрел помещение. Перед ним была типичная одиночная камера для арестованных.

Антон

вышел из комнаты, взял чистый лист бумаги и написал на нем «хочу есть», потом при помощи слюны приклеил ее на зеркало, причем написанным внутрь. Сделал он это намеренно, чтобы люди по ту сторону могли прочесть. После этого вновь зашел в соседнее помещение. Лег на железную кровать, на которой был расстелен рваный матрац без подушки. И уже через пару минут можно было услышать его ровное дыхание.

Он спал спокойно, полностью полагаясь на свое чутье. Если тело спало, то мозг его отмечал все происходящее рядом с ним.

Вскоре он услышал шум шагов в соседней комнате. Затем шорох бумаги, но это его уже не волновало. Антон полностью отключился и спал так, как спал в детстве, зная, что всегда находится под защитой дедушки.

Проснувшись, посмотрел на часы. Стрелки показывали половину одиннадцатого. – Да я не плохо вздремнул, – отметил он про себя. Встал, попытался выйти, но дверь оказалась запертой. – Так, начинается психологическая атака, – вслух произнес он. – Надо полагать скоро начнется допрос, а поесть до сих пор не дали.

Голод его уже не мучил, организм уже привык к отсутствию пищи. Ему это не понравилось. Он понимал, что это плохой признак. К тому же заметил, что после сна в мышцах чувствуется сильная усталость. – Меня надолго не хватит. До сих пор вода поддерживала мои силы, но и она не бесконечна, во фляге не более двух глотков осталось, – продолжал размышлять он вслух, – нужно срочно применять кардинальные меры. Почему наши до сих пор не проявились. Может, не получили радиограмму.

Его размышления прервал молодой человек, заглянувший в комнату. Придав своему голосу как можно больше строгости, сказал.

– На выход, к вам следователь пришел.

Антон не стал заострять на этом внимание, а молча вышел в соседнюю комнату. Осмотрелся. В комнате за столом, сидел молодой человек, чуть более тридцати лет, с наглой улыбкой на лице.

Своими маленькими глазками он внимательно изучал Антона, стараясь, как ему казалось, произвести на арестованного впечатление матерого служаки, перед которым трепещет всякий арестант.

Антон, не дожидаясь приглашения, подошел, сел на стул, прикрученный анкерными болтами к бетонному полу, и внимательно посмотрел на зеркало. Его записки на зеркале уже не было, зато почувствовал за ним чье-то присутствие. Ему показалось, что человек, который находится по ту сторону, внимательно наблюдает за ним. От него так и несло каким-то негативом, как в туннеле сквозняком. Антон внутренне напрягся, потом почувствовал, а затем пришла уверенность, что находящийся человек по ту сторону, доставит в будущем много неприятностей. Отвернувшись от зеркала, посмотрел на следователя.

– Ну что, следователь? Долго мы будем сидеть, или вы все же объясните, кто вы и как к вам обращаться. А теперь вопрос, почему я здесь нахожусь. Кроме вопроса, есть у меня и замечание.

– В чем же оно заключается?

– В том, что в нашей стране, не зависимо от того, арестованный человек или просто гость, принято накормить человека. Если у хозяина нет такой возможности, то хозяин должен хотя бы предложить стакан простой воды. А я убеждаюсь в том, что в вашей организации это совсем не принято.