Загадка тауматургии
Шрифт:
Но она не ожидала фарса от преданного воина. Отчасти матриарх была благодарна за веселые последние мгновенья.
— И как ты отправишь меня в пустоту?
?????? вытянул перед собой кинжал. Матриарх рассмотрела рыжие пятна на лезвие, металл покрывали трещины. Оружие несло на себе раны времени. На вид она бы дала ему не меньше полвека.
— Чары, — объяснил командир. — Одно заклинание.
— Магия оставила наш мир сотни лет назад, — фыркнула матриарх. — Надеешься сразить меня одним жалким вжиком? Что может сей ножик? Пустить
— Я назвал это заклинание Смертью, — холодно произнес ?????? и добавил: — Покойтесь с миром, моя госпожа. Считайте это подарком. Избавлением от пут вечности.
Из лезвия вырвался луч света. Стрелой пронзил грудь матриарха.
По телу разлилась теплота. Обжигающие волны разошлись к голове и ногам. Мышцы задергались в спазмах.
«Все-таки огонь, — подумала она. — Ты всегда был лжецом».
Последняя мысль прозвучала иначе. Другим голосом. Он не принадлежал матриарху.
Слова смутили ее. ?????? всегда говорил правду. Командир славился честностью и открытостью. О ком говорил неизвестный голос?
За жаром последовал холод. Кости обдал мороз, кожа захрустела и треснула. Сердце замерло.
Ничего. Сейчас восстановится. Всегда восстанавливалось.
Оно не застучало вновь. Желудок свернулся в клубок и впал сам в себя. Печень сжалась и раскололась надвое. Что-то не так. Ее тело не оживает. Слова ?????? не были фарсом?
Сотни игл впились в разум. Добрались до воспоминаний, до чувства собственного «я», и замерли. Что-то новое. Подобного матриарх никогда не испытывала. Что дальше? Она потеряет сознание? Так командир обезвредил остальных?
Ожидания не оправдались. Кончики игл стремительно расширились. Разум треснул, раскололся на множество кусочков.
«Подожди. Это не...» — не успела додумать она.
Воспоминания потекли наружу, во внешний мир. Хрупкие образы распадались от жесткого касания с действительностью. В настоящем мире не было место искаженным отголоскам прошлого.
Работа в конюшне, переворот и «убийство» предшественницы, первая встреча с ??????, первый поцелуй, долгие прогулки по саду. Воспоминания проносились перед глазами бушующей рекой. Вода пенилась и разбивалась о холодные камни. Матриарх теряла себя.
Как звали ее соседей? Сколько она проработала в конюшне? Как выглядели остальные солдаты?
Память обрастала белыми пятнами. Вскоре вся ее личность стала одним белым пятном. Мысли задыхались в зародыше. Она раскрыла рот, но забыла, как говорить. Забыла, как звучат буквы. Забыла, как... Как...
Тронный зал поглотила тьма. Мозг забыл, как обрабатывать свет на сетчатке глаза.
Матриарх умерла окончательно.
???
Во тьме забвения вспыхнул огонек. Старая формула, которую она создала давным-давно. Заклинание обратилось к запечатанной в душе личности.
«Чары должны были появиться позже, — негодовала она. — Старейшие пропустили это? Перезаписи
Театрал обратилась к одной из формул в душе. К мосту, что связывал ее с телом на Сцене. Канат натянулся и вырвал душу из пустого мира.
Она проснулась в пещере. На стенах на равном расстоянии росли шары размером с голову. Они источали слабый зеленоватый свет.
Окружающий мир дрожал. Когда-то она удивлялась постоянному землетрясению, но с годами привыкла. Это место населяли гиганты. Существа невероятных размеров и форм.
Сеть пещер, где она находилась, вырыл огромный червь. А на поверхности без продыху ходили высокие фигуры. Дрожь от их шагов передавалась глубоко под землю.
Театрал обратилась к внутренней мане и замерла.
«Нужно привыкать к новому способу».
Она закрыла глаза. Покрутилась и проговорила:
— Обернусь в нужное место. Ищу встречи в месте для чаепитий.
Покрутилась еще раз. Еще. И еще.
Число поворотов указывало номер столика. Слова выражали намерение и включали заученное заклинание.
Мана в душе заструилась сама собой. Заполнила пять ячеек внутри и сжалась. От головы к пяткам ударила молния.
Лицо обдал горячий ветер. Она открыла глаза.
Взору предстал завораживающий вид. Театрал стояла на плоской вершине горы. Крутой склон под ногами тонул в сером тумане. За полотном двигались огромные черные тени. Они корчились и яростно били невидимую землю. Их крики не доносились до театрала. Воздушный и пространственный барьеры отсекали вершину горы от остального мира.
Она села за столик из камня. Толстая ножка росла из земли. Стулья — то же.
— Удивлен, что Старейшие не вырезали твое убийство, — раздался знакомый голос. За второй стул сел другой театрал. Его тело облепляла плотная черная одежда. На лице виднелась маска из последнего представления. — До чар оставалось несколько лет.
— ??????, ты умер? — изобразила она удивление. Намерения ?????? театрал распознала сразу. За долгое время научилась предсказывать его ходы. — Вау. Неожиданно.
— Убийство из глубочайшей любви, — пропустил он фальшь мимо ушей. — Подумал, это хороший сюжетный поворот. Отправить любимую в забытье и не позволить толпе растерзать ее тело. Неужели не тронута? Что может быть трагичнее двойного самоубийства влюбленных?
— Я умерла весьма насильственно, — возразила театрал. — Первые разы было любопытно. Какой это уже... сто пятый? Чем ты задобрил Старейших?
В любом обществе существовала иерархия. Даже в обществе всемогущих существ. Театралы свободно меняли окружение, искажали собственные тела и разумы. Когда у каждого равные возможности, на сцену выходит опыт. Долгожители руководили молодыми. Старейшие задавали правила каждого представления и выдавали участниками роли.
Ей досталась личина работницы конюшни. Она покорно запечатала настоящую себя и позволила роли взять управление.