Загадка тауматургии
Шрифт:
Тело чувствовало тяжелым и неповоротливым. Суставы сгибались с трудом. От движения ладони почему-то сгибались пальцы. При раскрытии пятерни сухожилие в ладони сокращалось. То же самое с ногами и туловищем. Поворот вправо наклонял ее вперед, влево — запрокидывал голову.
Она просчиталась. Понадеялась на старые рефлексы.
Амелия осторожно подошла к зеркалу в человеческий рост. Каждое движение выглядело неловким, словно неумелый кукловод впервые тянул за струны куклы.
Так не пойдет. На улице люди будут обходить ее стороной. Фея
Одежда скроет большую часть. Лицо можно будет объяснить «недавней дракой в таверне».
— О Идеи, слава моей лени, — проговорила она. — Додумалась сделать всем примерно одинаковые голосовые связки.
Амелия говорила четко. Давным-давно фея махнула рукой на продумывание голосовых связок для каждого вида. Она взяла готовое решение и немного изменила. Любое животное с душой в теории могло говорить.
Фея двинулась в противоположный угол комнаты. Дохромала и оперлась на стену. Перевела дыхание. Развернулась. Пошла в другой.
Тело покачивалось при ходьбе. Со стороны казалось, что Амелия неловко пританцовывала при каждом шаге.
Она подошла к кровати. Взяла трость. Дело пошло быстрее. С опорой в движениях появилась уверенность.
Походка напоминала таковую у Сэмюэля. Легкая хромота и налегание на правую ногу — вместе с рукой парень потерял часть икры левой ноги.
Достаточно. Дальше совершенствоваться нет смысла. Разовьется сама со временем.
Амелия села на кровать. Повернула ладони внутренней стороной вверх и положила на колени.
Пальцы яростно задергались червями после обильного дождя. Фея сжимала и расслабляла каждый по отдельности.
Мелкая моторика играла важную роль. Амелия знала острокийский алфавит и умела писать. Осталось разработать руки. Время играло против нее.
Она мысленно усмехнулась. Раньше фея подходила к делам без спешки. Тщательно обдумывала следующий шаг. Сейчас все было иначе. Чем раньше она освоится с новым телом, тем быстрее сбежит из столицы.
В крупных городах легко растворится обычному практику, но не фее. Сородичи быстро найдут ее по швам на душе.
Любой дурак понимал: фее не место в человеческом теле. Против нее ополчится все поселение. Если дело дойдет до руководства страны, ей несдобровать. В Закулисье до Амелии доходили слухи о «чудовищности» местных владык. Древние рода забудут о любых склоках между собой ради ее уничтожения. Особенно когда узнают, что она — Почтенная.
Фея закончила с пальцами быстрее, чем с походкой. В пальцах и руке было меньше мышц. Самое сложное впереди.
Она взяла трость. Спустилась на первый этаж и выпросила у хозяина гостиницы конверт, стопку листов бумаги, чернильницу и перо. Мужчина скривился, но выдал все необходимое.
Амелия заперлась в номере. Расставила письменные принадлежности на подоконнике. Стопку бумаг
Макнула кончик пера и склонилась над чистым листом. В разуме слова собирались в предложения. Она выбирала наиболее броское послание. Яркое. Наглое. То, что нельзя пропустить. Но в то же время краткое. Никто не любил длинных писем. Такие вгоняли в тоску.
— Пропущу приветствие, — пробормотала фея. — Начну с сути.
Рука опустилась на бумагу. Дрожащий кончик пера черканул начало:
«Максвелл Илинов и Гисли Зилова занимаются тауматургией».
Почерк был кривым и неуверенным. Дети в школах писали лучше.
Фея спустилась на одну строку и написала предложение вновь. Буквы съехали вниз. Так не пойдет.
Она выписывала одно и то же предложение снова и снова. Свободное место на первом листе закончилось быстро. Амелия взяла второй.
Цель была проста: написать донос на оставшихся практиков южного района.
Основные игроки мертвы. Остатки не угрожали ей. Неумелая наследница и высокомерный алхимишка мало что могли сделать. Но недооценивать их — непростительная глупость. В опасные времена и соринка в глазу — смертельная угроза.
Амелия восстанавливала мелкую моторику с помощью письма. Для нужного воздействия требовались отточенные форма и содержание. Уверенный и красивый почерк удерживал взгляд. Краткое и точное послание радовало разум.
Фея не обманывала себя. Она не научится красивому почерку за короткое время. Искусство письма занимало годы упорных повторений. Амелия надеялась добраться до уровня Сэмюэля. Мышечная память помогала ей. С каждой новой строчкой в почерке проявлялись прежние легкость и скорость. Она постепенно училась не мешать мышцам повторять когда-то заученные движения.
Это заняло пять листов. В стопке осталось три штуки. Три попытки. Пока рука выводила буквы, Амелия в мыслях изменяла послание. Убирала лишние и несущественные мелочи.
Фея подняла кончик пера и перечитала письмо:
«Максвелл Илинов и Гисли Зилова занимаются тауматургией! Они связаны с серией взрывов в южном районе. Оба опасны и готовы пожертвовать жизнями невинных людей. Первый проживает по адресу: улица Рузова, дом двадцать три. Вторая проживала в антикварной лавке на улице Завилова, дом десять. Где она сейчас — неизвестно».
Ни слова лжи.
Амелия опустила письмо в конверт и подписала:
«Срочное послание охотникам за мистикой южного района».
Упоминание охотников за мистикой подчеркивало важность послания.
Амелия положила конверт на кровать и выглянула в окно. Солнце находилось в зените. Фея освоилась с телом за утро. Терпимо. Не слишком долго, но и не быстро.
Она нацепила рубашку и накинула плащ. Амелия позволила телу двигаться самостоятельно. Сэмюэль повторял эти движения годами. Они хорошо отпечатались в его мышцах и нервах. Теперь, когда фея примерно понимала, как не мешать телу, одежда не заняла много времени.