Загадка тауматургии
Шрифт:
На краю лежала раскрытая книга. Сэмюэль узнал ее. Перевод ритуала.
«Тауматургия — болезнь», — в памяти ожили слова Германа.
Сэмюэль прикусил губу. Не оставь он книгу, проклятую книгу, Дерек остался бы жив. Он виноват в смерти мистера Нейви.
Медленно подошел к кровати, склонился и вытащил из-под складок бумажку с посланием.
— Уверен? — спросила Амелия.
— Пойдем, — холодно повторил и шагнул прочь из квартиры.
«Жажду я, — в спину напевал голосок на прощание, —
Сэмюэль вынырнул из улья и направился вглубь жилого района. Амелия нагнала хромающего и по штанине заползла под плащ.
— Куда путь держим?
— Не знаю, — коротко ответил он.
— Что будешь делать?
— Не знаю.
Офицеры обыщут квартиру первым делом, следом жилье Дерека и Свалку неудач. В обители бродяг у Сэмюэля не было союзников. Бездомные сдадут его сразу. Уехать на поезде он не мог — кошелек остался в квартире. Переждать розыск нельзя. Выходов не осталось.
Сэмюэль помотал головой.
«Сначала нужно сбежать куда подальше».
Улицу сотрясли удары колокола, наступило шесть утра. Парень брел меж ульев, останавливался, чтобы перевести дыхание, продолжал идти. Он не знал, что искал. Никогда не углублялся в жилой район.
— Я могу, — начал Сэмюэль. Губы высохли от частого дыхания и тревоги. — Могу переместиться? Прыгнуть куда-нибудь?
— Можешь, — задумчиво протянула Амелия. — Лучше не надо.
— Почему?
— Отдача разорвет тебя на части.
— От перемещения? Ну, свяжет меня на пару секунд с воздухом...
— Для перемещения нужно создать два якоря, связать их друг с другом и схлопнуть пространство между ними, — перебила фея. — Сложное чудо. И отдача будет сложной. Брось затею и думай. Не переставай думать.
Он оперся на стену улья.
— Отмотать время? Точно! Можно исправить ошибки и не дать мистеру Нейви...
— Та же беда, — устало вздохнула она. — Ошибки не исправить. Смирись и двигайся дальше. Что случилось, то случилось.
— Чулять! — не выдержал Сэмюэль. — Что за? Тауматургия может все? Какого ты, козука, говоришь, что я не могу это сделать?
— Почти все, — поправила фея нерадивого ученика. — У силы есть цена, дитя человека.
— Хорошо. Тогда вестники...
— Узнаю гонор обреченного, — усмехнулась Амелия. — Когда не получаете блестяшку по первому чиху, тянетесь к вестникам. Как жалко! Ни капли гордости!
— Плевать, — отмахнулся Сэмюэль. — Ответь. Есть ли вестник, который меняет прошлое?
Фея замолчала. Парень подумал: оборвалась связь с телом.
— Есть. Убийца начал. Он связан до сих пор.
— Отлично. Как...
— Никак, — отрезала Амелия. — Он связан на Сцене. Хочешь использовать — найди.
Сэмюэль молча захромал дальше. Укрытие. Нужно
Дальше от центра ульи выглядели новее. Каменные коробки настраивали по мере расширения графства. После первой эпидемии стройка прекратилась. В новые ульи заселялись приезжие, нередко всей семьей на одно здание.
За целыми на вид ульями лежали окраины. Пустующие каркасы и разрушенные со времен войны дома. Бродяги обходили их стороной. Люди, кем бы они ни были, тянулись к обществу, сбивались в толпы и помогали друг другу. Таким образом возникла Свалка неудач.
На окраинах жили «призраки». Отшельники и неприятные личности.
В желтом смоге Сэмюэль разглядел силуэт двухэтажного дома. Захромал к нему.
Парень ввалился в высокое окно и осмотрелся. Пол второго этажа обвалился на первым. Окна треугольниками тянулись вверх. На уцелевших Сэмюэль рассмотрел рисунки из цветного стекла. Мозаики. Он попал в храм.
«Чудесно», — сел на крупный обломок. Откинулся на стену и закрыл глаза.
Клонило в сон. Парень держался. Ему нельзя спать. Не сейчас.
Амелия сползла по животу и прыгнула на землю. Щебенка захрустела под лапами. Сэмюэль вспомнил Дерека. Хруст плоти.
— Эй, — позвал он. Фея попыталась грациозно развернуться. Лапы запутались. Она упала на хвост. Ему нужен был выход, способ попасть в квартиру и достать кошелек. Парня ничего не держало в графстве. Он обратится к инструменту на все случаи. Тауматургии. — Мне нужно как-то защитить себя. Есть мысли?
— Конечно, — подняла Амелия уголки пасти — Приступим к настоящей практике.
Глава 22. Первые шаги
— Настоящей практикой? — с недоверием переспросил Сэмюэль.
Слова Амелии сквозили высокомерием и пренебрежением. Одним предложением фея обесценила страдания Рентина, все действия Сэмюэля и смерть Дерека. Парень вспомнил учительницу на первом уроке. Такую же гордую и напыщенную.
«С этого мига начнется ваша настоящая жизнь», — ожили неприятные воспоминания.
— Воистину, — воодушевленно протянула Амелия и закивала.
— А до этого чем я занимался?
— Детским лепетом, — отрезала она. — Топтанием на пороге величайшего искусства и науки!
— ... Хочешь сказать, мистер Нейви умер из-за топтания на пороге? — сквозь зубы процедил Сэмюэль. Внутри закипал гнев.
— Твой друг? Нет, его сгубило слепое упорство. Ритуал призыва...
— Замолчи! — выкрикнул парень. Вскочил с места и впился яростным взглядом в фею. Она не шелохнулась. — Слепое упорство? Детский лепет? Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? О смерти человека! Это... Это трагедия! Как смеешь ты так говорить?