Заговор генералов
Шрифт:
– В министерский павильон.
И в этом был остроумный парадокс: министерский павильон пристроил в свое время к крылу Таврического дворца Столыпин. Меж думскими заседаниями там отдыхали члены правительства, не желавшие вне службы якшаться с "народными избранниками".
Керенский обернулся к солдату, вместе со студентом приведшему Щегловитова:
– Какого полка?
– Четвертой роты Преображенского унтер-офицер Федор Кругл ов!
– Поручаю вам охрану арестованных.
Почему: "поручаю"? Какими полномочиями?..
А люди все прибывали. Они заполонили Таврический, набились в залы, толклись в коридорах.
В вестибюле и на лестнице стояли, обращенные рыльцами на Шпалерную, "максимы", "гочкинсы", "кольты". Сменяли друг друга на постах часовые.
Никто не знает, что делать дальше. Где же верные войска с фронта?.. Только бы продержаться... Родзянке сообщили:
– В левом крыле... в комнате бюджетной комиссии... Собрался еще какой-то комитет. Исполнительного Совета. Рабочих депутатов!
Каких еще депутатов? Какой комитет, когда уже есть Временный, думский? Какого совета, когда совет - они?
Керенский, на этот раз без Родзянки, метнулся в левый флигель.
Оказалось, явочным порядком здесь же, в Таврическом, уже образован Временный исполнительный комитет Совета рабочих депутатов - как прямой преемник того самого Совета, который возник в октябрьские дни пятого года и просуществовал тогда 52 дня. И этот Временный исполнительный комитет разослал по всем питерским заводам и фабрикам телефонограммы с предложением прислать в Таврический дворец своих представителей на первое заседание, а кроме того, уже образовал и штаб восстания из нескольких фронтовиков, оказавшихся в столице в отпуске или в командировке. Этот штаб выставил команды для охраны вокзалов и послал разведчиков на дороги, ведущие в столицу.
Дело принимало неожиданный оборот. Дума распущена царем на каникулы и как бы не существует. Ее Временный комитет - учреждение, не установленное никакими законами и не располагающее никакими правами. А Совет рабочих депутатов хоть и самочинный, зато опирается на рабочую толпу и солдат... Как бы не просчитаться! Керенский сновал между кабинетом Родзянки и комнатой в левом флигеле. Он должен быть и здесь и там. Депутат Думы, а в то же время и лидер трудовиков. Иными словами, представитель трудовых масс.
В девять вечера в Таврическом собралось несколько десятков рабочих посланцев заводов и фабрик. Тут же оказались и Чхеидзе, и Скобелев - еще один эсдек-меньшевик, тоже депутат Думы. Александр Федорович ревниво поглядывал на них. Шустры. Тоже быстро сориентировались!..
Рабочие, делегаты от разных предприятий Питера, не знали друг друга. Но они знали по газетам и Чхеидзе, и Скобелева, и Керенского. Когда начались выборы Исполнительного комитета, их троих и выбрали: Чхеидзе председателем, Скобелева и Керенского - товарищами председателя.
Посланцев пролетарских районов заботила нехватка продовольствия -
– Как относится Совет депутатов к Временному комитету Думы?
– будто бы между прочим-спросил Керенский.
Ни Родзянке, ни Шульгину, ни Милюкову - никому из правых думцев и представителей центра рабочие не верили: буржуи, капиталисты, царские лизоблюды!..
– Я и Чхеидзе тоже входим во Временный комитет, - сказал Керенский. Вы все знаете: своих фабрик или банков у нас нет. И Николай Степанович и я в тюрьмах за народное дело сиживали...
– Вас обоих и делегируем от Исполкома Совета в их-ний комитет.
Керенскому этого и надо было. "Младенцы. Как легко обвести вас вокруг пальца".
Совет решил: заседания будут непрерывными. Спать по очереди. Как солдаты в карауле.
От имени рабочих депутатов составили свое "Воззвание", совершенно отличное от родзянковского:
"Солдаты! Народ и вся Россия благодарят вас, восставших за правое дело свободы.
Вечная память погибшим борцам.
Солдаты! Некоторые из вас еще колеблются присоединиться к восставшим вашим и нашим товарищам.
Солдаты! Помните все ваше тяжелое житье в деревне, на фабриках, на заводах, где всегда душило и давило вас правительство. Присоединяйтесь к народу, и народ даст вам и вашим семьям новую, свободную жизнь и счастье...
Будьте тверды и непоколебимы в своем решении бороться за свободу до смерти.
Поклянемся лучше умереть, но не отдать врагу свободы. Жертвы, службы и чести вашей никогда не забудет Россия. Да здравствует свобода!"
Из комнаты Совета Керенский вернулся в кабинет Родзянки. Представился как делегат Исполкома, доверительно рассказал о том, что творится в левом крыле Таврического дворца.
Родзянко сразу же оценил обстановку. Растормошил дремавших членов Временного комитета.
Перед тем, отлучившись из дворца, он навестил князя Голицына. Премьер сообщил, что государь решительно не согласен на преобразование кабинета министров. Уже по дороге от князя у Родзянки созрел план действий. Рассказ Керенского укрепил его решимость.
– Мы должны, пока не поздно, взять правительственную власть в свои руки!
– твердо заявил он теперь.
– Не возьмем мы - ее захватит этот, как его... Совет рабочих депутатов!.. Мы должны в противовес их штабу восстания создать свою военную комиссию и немедленно назначить военного коменданта Петрограда. Какие будут предложения по составу кабинета министров?