Заговор Катилины
Шрифт:
Цицерон :
Отцы, смотрите, что это за люди!
Они уличены в таком злодействе
Такою тучею улик - и все же
Упорны, дерзки, наглы, как и раньше.
А что б они творили, победив!
Я думал, изгоняя Катилину,
Что больше не опасны государству
И консулу Лонгин, оплывший жиром,
Лентяй Лентул и бешеный Цетег.
Меня пугал (и то лишь до тех пор
Пока он в Риме) только Каталина,
Десница, мозг и сердце заговора.
Ошибся я. К кому они прибегли?
К аллоброгам, врагам старинным нашим.
Единственному племени, какое
Еще не примирилось
И с ним готово завязать войну.
Однако галлов праведные боги
Наставили на верную дорогу,
И старший из послов, заботясь больше
О Риме, чем о племени своем,
Отверг посулы главаря смутьянов,
Того, кто стать мечтал владыкой Рима,
Хоть благородный дед его в сраженье
С мятежными приверженцами Гракха
Был тяжко ранен, защищая то,
Что внук разрушить хочет; кто пытался
Привлечь к себе воров, убийц, рабов;
Кто весь сенат обрек мечу Цетега,
А прочих граждан отдал в жертву Цимбру;
Кто приказал Лонгину Рим поджечь
И войско кровопийцы Катилины
Италию призвал опустошить.
Отцы, хотя б на миг себе представьте
Наш древний, славный и великий город,
Охваченный пожаром! Нарисуйте
Себе страну, покрытую горами
Непогребенных трупов наших граждан;
Лентула, севшего на римский трон;
Его людей в пурпурных ваших тогах;
Ворвавшегося в город Катилину;
Насилуемых дев, детей дрожащих;
Стон тех, кто жив, и хрип предсмертный жертв,
Чья кровь багряным током орошает
Горячий пепел зданий городских!
Вот зрелище, которое злодеи
Готовили, чтобы себя потешить.
Цетег :
Да, консул, пьеса не была бы скучной,
Но роль твоя была бы покороче,
Чем та, какую ты сейчас сыграл:
Не кончился б еще и первый выход,
Как меч в твоей сладкоречивой глотке
Уже торчал бы.
Катон :
Выродок бесстыдный!
Цицерон :
Отцы, угодно ль вам подвергнуть их
Домашнему аресту на поруках [118] ,
Пока сенат не вынесет решенья?
Все :
Да, да.
Цицерон :
118
118...подвергнуть их домашнему аресту на поруках...
– Обвиняемые, принадлежавшие к знати, до формального разбирательства отдавались на поруки сенаторам и магистратам, под наблюдением которых и осуществлялся их домашний арест.
Итак, пусть охраняет Красс
Габиния, Цетега - Корнифиций,
Статилия - Кай Цезарь, а Лентула
Эдилом [119] избранный Лентул Спинтер.
Катон :
Пусть преторы задержанных доставят
В дома к их поручителям.
Цицерон :
Согласен.
Всех увести.
Цезарь :
Нет, пусть Лентул сперва
119
119
Сан претора с себя публично сложит [120] .
Лентул :
Сенат свидетель, я его слагаю.
(Преторы и стража уводят Лентула, Цетега, Статилия и Габиния.)
Цезарь :
Теперь обычай древний соблюден.
Катон :
Похвально, что о нем ты вспомнил, Цезарь.
Цицерон :
Как мы должны аллоброгам воздать
120
120...пусть Лентул сперва сан претора с себя публично сложит.
– По обычаям Рима, лица, занимавшие должности магистратов, не могли быть арестованы до истечения их полномочий.
За помощь при раскрытье заговора?
Красс :
Мы все их просьбы удовлетворим.
Цезарь :
За счет казны им выдадим награды.
Катон :
И честными людьми их назовем.
Цицерон :
А что получит Тит Вольтурций?
Цезарь :
Жизнь.
Вольтурций :
Я не желаю большего.
Катон :
И деньги,
Чтоб от нужды он вновь не стал злодеем.
Силан :
Пускай за службу благодарность Санге
И преторам Помтинию и Флакку
Сенат объявит.
Красс :
Это справедливо.
Катон :
Чего же будет удостоен консул,
Чья доблесть, проницательность и ум
Без крови, казней, примененья силы
Спасли от верной гибели отчизну
И вырвали нас из когтей судьбы?
Красс :
Ему обязаны мы нашей жизнью.
Цезарь :
И жизнью наших жен, детей, отцов.
Силан :
Он спас отчизну твердостью своею.
Катон :
Сенат дарует Цицерону званье
Отца отчизны и венок дубовый [121] .
121
121 Дубовый венок - высшая награда, дававшаяся за спасение согражданина на войне.