Заговор Катилины
Шрифт:
Под чем я, как дурак, поставил подпись.
Цицерон :
Пускай войдут Статилий и Лентул
И опознают почерк.
(Стража вводит Статилия и Публия Лентула.)
Дать им письма.
Статилий :
Я сознаюсь во всем.
Цицерон :
Скажи нам, Публий,
Чья на письме печать стоит?
Моя.
Цицерон :
А кто изображен на ней?
Лентул :
Мой дед.
Цицерон :
Он был достойным, честным человеком,
Любил сограждан и служил отчизне.
Зачем же внука он, немой свидетель,
Не отвратил от мыслей, гнусных, как...
Лентул :
Как что, речистый Цицерон?
Цицерон :
Как ты,
Затем что в мире нет гнуснее твари.
Взгляни сюда.
(Указывает на аллоброгских послов.)
Ужели эти лица
Твоей вины, наглец, не подтверждают?
Лентул :
Кто эти люди? Я не знаю их.
Первый посол :
Нет, Публий, знаешь. Мы с тобой встречались
У Брута в доме.
Вольтурций :
Под вечер вчера.
Лентул :
Вот новости! Да кто вас звал туда?
Первый посол :
Ты сам. Нам дали при свиданье письма
Статилий, ты, Цетег, Габиний Цимбр
И прочие за вычетом Лонгина,
Который отказался написать,
Затем что собирался вслед за нами
В страну аллоброгов явиться лично
И получить обещанных коней.
Цицерон :
Он, как мне доложили, к Катилине
Успел бежать.
Лентул :
Предатели! Шпионы!
Первый посол :
Мы слышали о том, что власть над Римом,
Согласно предсказанию Сивиллы,
Ты, третий из Корнелиев, захватишь
Теперь, когда пошел двадцатый год
С тех пор, как загорелся Капитолий.
Потом ты стал расхваливать Цетега
И хвастаться решительностью вашей.
Цетег :
Вот каковы, Лентул, наш вождь верховный,
Послы, которых ты превозносил!
Катон :
Цетег, умолкни! Ты не в меру дерзок.
Первый посол :
Габинием
Автроний, Сервий Сулла, Варгунтей
И многие другие.
Вольтурций :
К Катилине
Ты дал мне и письмо, и порученье,
Которое сенату слово в слово
Я изложил, надеясь на пощаду.
Я не своею волей к вам примкнул.
Меня заставил Цимбр.
Цицерон :
Молчи, Вольтурций!
Лентул, что ты на это все ответишь?
Сознаешься иль нет? Что ж ты умолк?
Или улики так неоспоримы,
Что, несмотря на все твое бесстыдство,
Дар речи ты от страха потерял?
Убрать его.
– Остался лишь Габиний,
Всех преступлений мастер.
(Стража вводит Габиния Цимбра.)
Покажите
Ему письмо. Ты знаешь эту руку?
Габиний :
Не знаю.
Цицерон :
Нет?
Габиний :
И не желаю знать.
Катон :
Тебе письмо бы надо в глотку вбить!
Будь консул я, ты б у меня, бесстыдник,
Сожрал бы то, что изблевать посмел.
Габиний :
А где ж законность?
Катон :
Что? Взывать к закону
Дерзаешь ты, поправший все законы
Природы, Рима, совести и веры?
Габиний :
Да, я дерзаю.
Катон :
Нет, преступный Цимбр,
К благим установлениям злодею
Взывать не подобает.
Габиний :
А Катону
Не подобает нарушать закон.
Красс :
Убрать его. Хоть он и не сознался,
Доказано злодейство.
Габиний :
Подождите.
Я сознаюсь во всем. Шпионы ваши
Не лгали вам.
Цетег :
Вознаградите их
За то, что вы избавлены от страха,
И позаботьтесь, чтобы не пришлось
Им гнить на смрадном кладбище для бедных,
Чего вы сами чудом избежали,
Иль нищенствовать на мостах [117] , чьи арки
Усердье их от гибели спасло.
117
117...нищенствовать на мостах...
– Мосты через Тибр были излюбленным местом стоянки римских нищих.