Заговор Катилины

Джонсон Бен

Во имя Рима вскрыть его велите.

(Хватает письмо.)

Цезарь (тихо Катону) :

Прочти его, но про себя. Ведь это

Любовное письмо твоей сестры.

Хоть ненавидишь ты меня, не нужно

Ее позорить.

Катон (бросая письмо Цезарю) :

На, держи, распутник!

Смелее действуй, консул!

Цезарь :

Цицерону

Об

этом дне придется пожалеть.

Преторы (одновременно) :

Нет, раньше Цезарю!

(Кидаются на Цезаря.)

Цицерон

Друзья, назад!

Преторы (одновременно) :

Он Риму враг!

Цицерон :

Не прибегайте к силе.

Оставьте Цезаря. Итак, начнем.

(Все встают.)

Где палачи? Пусть будут наготове.

Вы, преторы, пошлите за Лентулом

К Спинтеру в дом.

(Стража вводит Лентула.)

Преступника ведите

К зловещим мстителям за Рим. Пусть будет

Он предан смерти через удушенье.

Лентул :

Ты, консул, мудро поступил. Не брось

За нас фортуна так неловко кости,

Ты б услыхал такой же приговор.

(Стража уводит Лентула.)

Цицерон :

Из дома Корнифиция доставьте

Сюда Цетега.

(Стража вводит Цетега.)

Пусть он будет предан

Заслуженной им смерти. Объявите,

Что умер он, как жил.

Цетег :

Как пес, как раб.

Пусть жалких трусов люди называют

Отныне только именем Цетега,

Который, слыша речь твою, червяк,

Тебя не раздавил.

Цицерон :

Ты зря бранишься:

Бесстрастно правосудье. Взять его.

Цетег :

Фортуна - потаскуха, Парки - шлюхи,

Удавкою губящие того,

Кто от меча мог пасть! Ну что ж, душите,

И я усну, бессмертных проклиная.

(Стража уводит Цетега.)

Цицерон :

Пошлите за Статилием и Цимбром.

(Стража вводит Статилия и Габиния Цимбра.)

Возьмите их, и пусть простятся с жизнью

Они

в руках холодных палача.

Габиний :

Благодарю. Я рад, что умираю.

Статилий :

И я.

(Стража уводит Габиния и Статилия.)

Катон :

Марк Туллий, вправе ты сказать,

Что консулом на счастье Риму избран,

Отец отечества! К народу выйди,

Чтоб старцы, до того как умереть,

Могли тебя прижать к своей груди,

Матроны - путь твой забросать цветами,

А юноши - лицо твое запомнить

И в старости рассказывать внучатам

О том, каков ты был в тот день, который

Анналы наши...

(Входит Петрей.)

Кто это? Петрей!

Цицерон :

Привет тебе, прославленный воитель!

Что ты нам скажешь? О, с таким лицом

Несчастие не предвещают Риму.

Как чувствует себя достойный консул,

Мой сотоварищ?

Петрей :

Он здоров настолько,

Насколько можно быть после победы.

Отцы, он посылает вам привет

И поручает мне вас опечалить

Отчетом скорбным о войне гражданской,

Затем что брать нерадостно в ней верх.

Цицерон :

Не перейти ль сенату в храм Согласья?

Катон :

Нет, пусть все уши здесь, счастливый консул,

Рассказом насладятся. Если б голос

Петрея мог до полюсов дойти

И через центр земли до антиподов,

То и тогда б он нас не утомил.

Петрей :

Ввиду нужды в припасах Катилина

Был должен в бой вступить с одним из войск,

Ему грозивших с двух сторон, и выбрал

Мне вверенную армию он целью

Последней и отчаянной попытки,

Для нас почетной столь же, сколь опасной.

Он выступил, и тотчас день померк,

Как если б рок, слетев с небес на землю,

Крыла простер над ней, как над добычей,

Которую хотел пожрать во тьме.

Тогда, чтоб ни одной минутой больше

Мощь Рима не стояла под сомненьем,

И мы, гордясь, что служим правой цели,

Построились в порядок боевой.

Тут, как войны гражданской воплощенье,

Предстал нам Катилина, походивший

Скорей на духов зла, чем на людей.

У воинов его уже лежала

На лицах тень неотвратимой смерти,

Но криком, хищным, как у ястребов,

Они ее еще ускорить тщились.

Мы ждать не стали, двинулись вперед,