Заговор против Афин
Шрифт:
Пораженная Габриэль уставилась на воришку:
— Ты что, правда, не понимаешь?
— Да мог бы, если б захотел, — мелькнула белозубая улыбка и сверкнули огромные глаза. — Но я не хочу.
— Братец! — прошипел Кратос, дергая наглеца за старую тунику. Лоскут оторвался с противным треском, а юноша разгладил оставшуюся на выпирающих ребрах ткань. — Она вместе с воительницей помогает нам! А ты что творишь?!
— Кратос, никто не сладит с «Покровителями», — нравоучительно произнес Геларион. — Никто. Мы не способны
С этими словами он повернулся к Габриэль.
— Я слышал о Зене и о том, как ты сразилась с Агриноном. Похоже, ты умеешь держать оружие, ну а воительница — та просто живая легенда. Но наша задача ей не по силам. И тебе тоже.
— Не думаю, — резко ответила Габриэль. Она нахмурилась и гордо расправила плечи. — Почему бы не попробовать? И кто тут говорил о деньгах? Зена не наемник и я тоже!
Геларион энергично пожал плечами, и в его голосе зазвучало что-то похожее на удивление:
— Что ж, меня это не касается. Я не стану работать на «Покровителей», а больше ничем помочь не могу. Зачем терять жизнь в тщетной борьбе?
— Интересная точка зрения, — сказала Габриэль, — но я так не могу, и тебе придется мне подчиниться.
Юноша лукаво скривил рот, и девушка торопливо добавила:
— В разумных пределах.
— А кто решает, что разумно? — весело спросил хитрец.
— Ух, брат! — разозлился Кратос. — Так и знал, что от тебя не будет толку?
Паренек понурился, а Геларион как ни в чем не бывало уселся рядом с ним. Их лица находились вровень, и с того места, где расположилась Габриэль, мальчуганы были похожи как две капли воды. Девушке это почему-то не понравилось.
— Ты же меня с детства знаешь! Зачем притворяться, будто расстроен?
Носком сандалии Кратос чертил в пыли замысловатые узоры.
— Но… Но, Геларион, если ты не прекратишь кривляться, она просто разозлится и уйдет!
— Не уйду, — пообещала Габриэль. — Может, стукну твоего братца лишний раз, но друга в беде не брошу.
— Спасибо на добром слове! — съязвил Геларион.
— Всегда пожалуйста, — ответила девушка, и в комнате повисла тишина. Наконец Кратос откашлялся и обиженно заявил двоюродному брату:
— Я знал, что ты не поможешь! Но мне нужно отвести Габриэль во дворец, и хорошо бы ты изволил сказать, куда идти после того, как миновал кухни, — мальчик затих, а Геларион, раскрыв рот, уставился на него.
«Значит, и ему не чуждо удивление», — удовлетворенно отметила Габриэль.
— Это невозможно, — мягко, но не терпящим возражения тоном заявил любимец Гермеса.
— Возможно! Ей необходимо поговорить с царицей! Она не найдет дороги! — петушился Кратос, расправляя плечи. — Только скажи, как проникнуть в покои, остальное я сделаю сам. Я все равно пойду, даже если ты не ответишь!
— С ума сошел, дорогой братец! — фыркнул Геларион. — Опять
Снова воцарилось молчание. Голос златовласого воришки не выдал беспокойства, но теперь его взгляд рассеянно блуждал по дальней стене. Потом юноша поднял глаза на Габриэль и улыбнулся уголками губ:
— Ну что ж, милейшая госпожа, кажется, я должен вымолить у вас прошение за вчерашнюю оплошность.
— Без сомненья, — сухо ответила девушка.
Он не дал ей закончить:
— И, допустим, ты простишь меня. Тебе так вздумается, мало ли что…
— Потому что я слишком благородна, чтобы сердиться. Ты когда-нибудь слышал о благородстве?
— А как же! — рассмеялся Геларион, но смех прозвучал неестественно. — Переизбыток этого чувства каждый вечер отправляет в Аид толпы юных героев, и мой отец провожает их души. Благородство губит людей. Убивает, вот так.
— Твой отец провожает… Я никогда не слышала этой легенды! — воскликнула Габриэль, но тут же осеклась: не время. — Эй, не пытайся сбить меня с толку! Кстати, честь и отвага не всегда…
Девушка почувствовала, что опять отклонилась от темы, и закатила глаза:
— Я тебя прощаю. Что дальше?
— Допустим, я соглашусь проводить тебя во дворец. В отличие от братца, я бывал дальше кухонь и могу отвести тебя куда угодно. Стражники нас не поймают и даже не заметят. Если хочешь, я сохраню священную тайну, — Геларион услышал слабые протесты Кратоса и положил руку ему на плечо. — Братец, я доверяю тебе и не хочу тебя обижать, но ты еще не набрался опыта. Тетушка Элизеба сживет меня со свету, если узнает, что я отпустил сынулю одного во дворец. К тому же сейчас ты у всех на слуху, тебя ищут, не забыл? Твоя мать сбежала из темницы, а ты разгневал «Покровителей».
Упрямец Кратос затряс головой:
— Никто не знает, что маму спас я, и, кроме того…
— Поверь мне, брат, вести расходятся быстро.
— Э-э… Нельзя ли отложить пререкания? — вмешалась Габриэль. — Если уж Кратос на слуху, то обо мне нечего и говорить. Пара городских стражей спит и видит, как бы упечь меня в подземелье, а мне совсем не хочется там оказаться. Мне надо сделать свое дело и затаиться, ясно? И нам нужно как можно скорее выбраться из Афин — прежде чем со мной и Зеной стрясется что-нибудь еще.
Геларион округлил глаза и отмахнулся.
— Кратос, — мягко позвала девушка, и мальчуган поднял на нее несчастные глаза, а потом отвернулся. — Пожалуйста, останься здесь. Я правда не считаю тебя малышом. Ты поразил меня, так ловко вытащив нас из темницы. Ты смел, умен и предусмотрителен, как редкий взрослый. Но раз Геларион утверждает, что тебе лучше остаться, значит, так и есть. Я не могу подвести Элизебу: она не простит мне твоей смерти. А что, если мы с Зеной тоже погибнем? Кто вам поможет?