Заговор против Афин
Шрифт:
Габриэль обернулась, держа наготове посох, но второй стражник опасливо попятился от нее, не желая нарываться на неприятности. Он явно собрался бросить начальника и его несостоявшуюся пленницу на поле боя, но тут толстуха постучала его по плечу и многообещающе откашлялась. Страж вздрогнул и обернулся; женщина встретила его ударом локтя, резким движением стукнув беднягу по челюсти. Изменив направление локтя, она добавила удар по горлу, а Габриэль обрушила на голову несчастного свой посох.
— Ого! — сказала девушка минуту спустя, когда немного перевела дух и смогла взглянуть на толстуху. — Отлично сработано!
Женщина наморщила тонкий веснушчатый нос и бросила на поверженного стража полный
— Ах, это! Научилась паре приемов от брата, — сказала она, потирая локоть.
— Запомню этот прием, очень действенный, — поддержала разговор Габриэль. — А ты пришла сюда из чистого любопытства? Увидела двух царских стражей и решила поглазеть? Как-то странно…
— Меня они не тронут, — уверенно ответила госпожа и многозначительно изогнула губы. — К тому же мне очень хотелось узнать, почему средь бела дня по нашему рынку ходит такая девушка, закутанная в нищенское покрывало да еще в сопровождении знаменитого вора. Кажется, любопытство опять заглушило здравый смысл. В наши дни от стражи лучше держаться подальше.
— Да уж, не могу не согласиться, — энергично закивала Габриэль. Затем она оглянулась и еле слышно выругалась. Собеседница удивленно приподняла брови. — Так и знала, что гадкому мальчишке нельзя доверять!
— Любой торговец скажет тебе то же самое, — подтвердила женщина. — Кстати, меня зовут Кидавия.
— Габриэль. Э-э… Ты не знаешь, где поблизости торгуют пергаментом? Хозяин лавки высокий светловолосый чужеземец по имени…
— …Петер, сын Вагта, из города Скйолда. Не удивляйся: в Афинах не так уж много людей из дальних краев — особенно из таких дальних, — а торговец пергаментом вообще один, — живо ответила Кидавия и в глазах ее появился интерес. — Я знаю, где его лавка и кстати, сама туда направляюсь. Если тебя устроит не такой быстроногий провожатый… — она не договорила, ибо предложение было и так очевидно. Послышался тихий смешок, и обе приятельницы обернулись. Габриэль успела приготовить посох. Геларион оглядел распластанных на земле стражей и, когда Агринон застонал и пошевелился, пнул его ногой в висок. Кидавия прищурила глаза и с недоверием оглядела воришку, Габриэль поморщилась.
— Поверить не могу, что вы решили здесь поболтать! — прошипел юноша. — Дожидаетесь, пока они очнутся, чтобы повторить удовольствие?
— Поверить не могу, что ты посмел вернуться сюда! — огрызнулась Габриэль, до глубины души возмущенная его бегством. — Хочешь сказать, будто достоин доверия?
— У тебя редкий дар находить неприятности, — заметил Геларион. — С моими друзьями проще.
Он перевел глаза на Кидавию и вдруг сморгнул, изогнув рот в усмешке. Тут застонал второй страж, и юноша схватил Габриэль за руку, увлекая ее подальше от опасного места. Он протащил ее меж плотных гончарных рядов, затем по безлюдной пыльной площади и очутился перед низким столиком, уставленным мотками пряжи.
— Мы рядом с лавкой чужеземца, — нарушил парень долгое молчание.
— Не так уж рядом, — раздался позади него голос Кидавии, и Геларион обернулся наградить ее сердитым взглядом, но тут же улыбнулся.
— Я тебя знаю, — вдруг сказал он. Женщина сложила руки на груди, прикрытой превосходной голубой туникой, и уперлась в воришку неподвижным тяжелым взглядом. — Ты та самая госпожа, которая не может хохотать стоя. Прославилась на все Афины.
— Что не может? — переспросила Габриэль и тотчас поняла смысл его слов. — Так это ты! — воскликнула она, оборачиваясь и широко распахивая глаза от изумления. — Ты женщина, которая пожаловалась на Петера и упекла его в темницу! Как ты могла?
— Я этого не делала, — ответила Кидавия, и в ее взгляде полыхнула ярость. — Это муженек постарался! Хотя дело его не касалось, и в следующий раз я стану
Женщина покачала головой, посмотрев на Габриэль и воришку:
— Простите муженька. Так что здесь делает амазонка да еще в такой компании? — Она презрительно махнула рукой в сторону вора, и Геларион скорчил гримасу.
— У нее хороший вкус, — ответил парень, а девушка пихнула его в живот и одарила сладчайшей улыбкой и гневным взглядом. Он скорчился, хватая ртом воздух, как рыба.
— Я, собственно, не амазонка, — осторожно поправила Габриэль, — но меня приняли в их ряды по благословению царицы Мелозы. В общем-то, это случайность. Я… странствую с Зеной.
Женщина и так смотрела на нее во все глаза, а тут они распахнулись просто невероятно. У Кидавии перехватило дыхание:
— С Зеной! Милосердные боги, это правда? Я столько о ней слышала!
Габриэль покачала головой и развела руками:
— Поверь, она изменилась…
— Нет-нет, я слышала последние вести! — настаивала женщина. — Она спасла целую деревню, у меня там двоюродная сестра. Ужасный военачальник по имени Драконт уже собрался всех убить, а Зена…
— Уф, хорошо, — успокоилась Габриэль. — Ты слышала то, что надо. Но…
Кидавия накрыла ее руку своей:
— Ты жила с амазонками? Ты их знаешь? Ты могла бы представить им меня: Женщину, разделяющую их взгляды?
— Ну чего мы здесь стоим? — заныл Геларион. Женщины повернулись и окатили его ледяным взглядом, юноша пожал плечами и горько сказал: — Лавка там, мы здесь, а стражи, без сомнения, шастают сейчас по рынку и ищут тебя, — обратился он к Габриэль. — А мы…
— …Немедленно отправляемся в путь, — оборвала воришку Кидавия. — Причем «мы» — это я и Габриэль. А ты займись своими делами.
Девушка с удовольствием подумала, что Кидавии неплохо удавался убийственный взгляд, хотя до Зены ей, конечно, далеко. Женщина глядела на парня, чуть вздернув подбородок и прищурив холодные синие глаза. Геларион пошатнулся, отступая, и выдавил примирительную улыбку.
— Вам решать, конечно, — заговорил он, — но у меня есть дело к Самилосу, помощнику Петера, поэтому мы можем идти вместе или порознь, но пути наши пересекутся. Почему бы нам, достойные госпожи…
— Ладно, ладно, — кивнула Габриэль. — Кажется, нам сюда? Так пошли наконец!
— Пора бы, — присоединилась к ней Кидавия и тронулась в дорогу. Златовласый воришка затейливо выругался и засеменил следом.
Скоро он куда-то исчез, но стоило Габриэль с облегчением подумать, что Геларион пропал, как он появлялся, словно на зов: сбоку или на полшага впереди. Каждый раз девушка вздрагивала от неожиданности, а рыжеволосая Кидавия только смиренно вздыхала и продолжала идти.
Лавка торговца пергаментом оказалась гораздо меньше, чем можно было ожидать: Габриэль увидела всего лишь крохотную комнатку, шесть шагов в длину, четыре в ширину, от пола до потолка забитую полками с готовыми свитками. В ней не было окон, только узкие щели под самой крышей, сквозь которые сюда проникал свежий воздух. Между полками оставались узкие проходы, над головой тоже громоздился пергамент. Девушка искренне надеялась, что Петер надежно уложил свой товар. В комнате лежали развернутые свитки, стопки необработанных шкур, стебли папируса, тонкий бежевый пергамент, отшлифованные палочки, причудливые резные стилосы — словом, все, что только может понадобиться писцу и поэту. За этим изобилием притаилась полка с особыми свитками — в них были записаны истории, а еще дальше хранились глиняные печати, которые подмастерья обмакивали в чернила или воск и прикладывали к листам, в мгновение ока украшая их картинками.