Заговор в начале эры
Шрифт:
– Сулла принес Риму мир и спокойствие после марианских бесчинств, – доказывал Катул, у которого отец был убит по приказу Гая Мария.
– Да, – поднял руку Катон, – все правильно. Но для меня не имеет значения, кто победил тогда – Марий или Сулла. Оба диктатора одинаково несли несчастья римскому народу. Победи марианцы, и террор был также неминуем. Хотя превзойти Суллу было трудно. Он сумел и здесь сотворить, казалось, невозможное, истребляя целые города.
– Мы не будем с тобой спорить, – примирительно сказал Цицерон, – но нельзя отрицать, что Сулле удалось восстановить республиканские порядки, обеспечить стабильность в государстве. А его диктатура лишь необходимое
Катон тяжело вздохнул и усилием воли заставил себя промолчать.
– Но мы обсуждаем проблемы сегодняшнего дня, – продолжал Цицерон, – и по примеру предков должны обеспечить стабильность и мир в Риме.
– Конечно, – сразу поддержал его Агенобарб, – мы обязаны продумать наши действия.
– Нужно провести триумф Помпея, – снова вступил в разговор Марк Марцелл. Его полные губы были испачканы жиром куропаток, и, вытирая их пальцами, он добавил: – Полководец имеет на это право.
– Обязательно, – неожиданно для всех горячо поддержал Марцелла Цицерон, – свой триумф Помпей заслужил. Мы уже оттолкнули в свое время Марка Лициния Красса.
Лукулл разозлился.
– Ты хочешь сказать, что другие триумфы были незаслуженны?
– Конечно, нет, – Цицерон усмехнулся, – но мы не можем отказывать Помпею по всем пунктам. В конце концов, празднование триумфа не есть утверждение его указов.
– Согласен, – сказал Катул, быстро понявший, в чем дело.
– Вы слышали новость? – спросил Пизон Фруги. – Вчера в Рим из Греции вернулся Марк Эмилий Лепид.
– Во имя Минервы, богини мудрости, великие боги, помогите нам сохранить спокойствие, – прошипел Катул, – в свое время его отец [153] доставил много неприятностей Риму и всем нам. Хвала Помпею, тогда он разгромил мятежника. Теперь его сын может пойти по пути отца.
153
Отец Лепида – Марк Эмилий Лепид Старший. Одновременно в 78 году до н. э. консулами были избраны Лепид Старший и Катул. Лепид поднял восстание против сулланских порядков, жестоко подавленное Катулом и Помпеем.
– И тогда вам снова понадобится Помпей? – насмешливо спросил молодой Сципион.
– Тогда нам понадобятся римские армии, – зло ответил Катул, – а достойного полководца мы найдем. Когда это нужно было во имя Рима, я сам предложил встречу в термах Минуция.
– Лепид может стать возмутителем спокойствия, как Клодий, и нам будет трудно справиться с их отрядами, – вздохнул Пизон, поднимая чашу с вином.
– У нас должны быть свои, не связанные рамками наших законов отряды молодых людей. Как в свое время Мария поддерживали банды Квинта Сертория, – предложил вдруг Катул.
Идея всем понравилась.
– У нас есть такой римлянин – плебей Публий Сестий. Он ненавидит Лепида, считая его отца виновным в разорении своей семьи. Если ему помочь деньгами, то он может собрать необходимых людей, – предложил Марк Марцелл.
– А против Клодия у нас есть хорошая кандидатура – это Анний Милон. Его пока недостаточно знают в Риме, но в Остии, куда он приехал в прошлом году, ему нет равных. Его любят плебеи, вольноотпущенники, рабы.
– Он способен стать еще большим негодяем, чем Клодий, – цинично заявил Агенобарб, разминая затекшие руки.
– Очень хорошо, – обрадовался Цицерон. – Это то, что нам нужно.
– И как можно быстрее, – добавил Пизон Фруги.
Молчаливый Катон поднялся с ложа.
– Благодарю за угощение, Катул. Мне завтра нужно быть в Сполеции.
– Да
Цицерон, понявший, от чего уходит Катон, в ответ на его горький взгляд пожал плечами.
154
Сильван – бог лесов, дорог и полей.
«Я принимаю правила игры», – словно говорил его жест.
Катон вышел из триклиния, миновал перистиль и атрий. Уже на улице, взглянув назад, он прошептал какое-то ругательство и стремительно зашагал к своему дому.
Вольноотпущенник Катула, провожавший его домой, испуганно держался чуть позади.
Через три дня умер старый сулланец и глава партии оптиматов Квинт Лутаций Катул. Катон, приехавший на похороны консуляра, принял участие в траурной церемонии прощания. Но на предложение Цицерона выступить ответил отказом. Он еще не знал, что совсем скоро, кроме впавшего в безумство Лукулла, ни один римлянин, принимавший участие в этой вечерней трапезе, не умрет собственной смертью.
Катул был единственным и последним.
Глава XLII
Ты, из потемок таких дерзнувший
впервые воздвигнуть
Столь ослепительный свет, озаряющий
жизни богатства,
Греции слава и честь!
За тобою я следую ныне
И по твоим стопам направляю
шаги мои твердо.
За пять дней до октябрьских календ года 693-го со дня основания Рима попавший в город чужеземец увидел бы зрелище, равного которому Древний мир еще не знал.
В этот сентябрьский день началось триумфальное шествие по городу квадриги [155] Помпея.
В первый день триумфа по всему городу раздавались здравицы в честь великого полководца Гнея Помпея Магна. Повсюду именем Помпея выдавали хлеб и мясо. Шестнадцать могучих понтийских волов с десятком искусных погонщиков через весь город несли две огромные таблицы с деяниями римского полководца. Четыре шеста в высоту и два шеста [156] в ширину занимали бронзовые таблицы с перечислением триумфальных побед Помпея.
155
Квадрига – древнеримская колесница.
156
Шест – римская мера длины. Один шест равнялся 10 футам, или 2,963 метра.
Побежденные государства, казалось, представляли весь мир – Понт, Армения, Каппадокия, Сирия, Киликия, Месопотамия, Финикия, Палестина, Иудея, Аравия. Более тысячи крепостей и почти столько же городов было захвачено легионами Помпея в восточной кампании.
На отдельных повозках везли сокровища Митридата Евпатора и царей – иудейского, армянского, коммагенского, колхидского. Собранные по всему миру с берегов Понта и Киликии, отобранные у пиратов произведения греческих скульпторов занимали четырнадцать повозок в процессии, растянувшейся по городу. Среди драгоценностей, захваченных на войне, были невиданные камни из Индии и с берегов Иберии, привезенные из храмов в Иудее и пиратских сокровищниц Киликии.