Захватывающее время
Шрифт:
– Эйми! Эй, Эйми! Принеси мне «Доктор Пеппер», чтоб тебя!
Это Рэнди. Он проснулся и хочет, чтобы его обслужили. Эйми сразу же ссутуливается.
– Сейчас вернусь.
Через пару минут тишину опять разрывает голос Рэнди:
– Что это такое? Ты же знаешь, что я люблю пить из высокого синего стакана! А это просто наперсток!
Если Эйми и говорит что-то в ответ, я ее не слышу, голос же Рэнди звучит громко и четко:
– Так иди и принеси еще. Чем ты занималась весь день?
Эйми заглядывает ко мне и говорит, что ей очень жаль, но нужно бежать в «Севен-Илевен [24] ». Ей, похоже, даже
– Ты не обязан. Это моя вина. Мне надо было сходить сразу после школы.
Я на это:
– О чем ты говоришь? Да съездить туда-обратно займет полторы минуты. Конечно, я тебя подвезу.
Мое предложение немного поднимает ей дух, однако вся та уверенность, что чувствовалась в ней раньше, уменьшается до размеров планктона. А после того как мы покупаем «Доктор Пеппер», становится еще хуже. Она смотрит через лобовое стекло на свое крыльцо, и на ее лице появляется такое выражение, будто ее космический корабль только что потерпел крушение, и она снова оказалась на Шлепшляпе.
24
Супермаркет, принадлежащий крупной сети круглосуточных магазинов. – Прим. ред.
Поэтому в следующее мгновение я ловлю себя на том, что говорю:
– Знаешь, в эту субботу будет вечеринка. Считаю, что ты должна пойти со мной.
Все это получается рефлекторно. Я вынужден был так поступить. Что еще мне оставалось? Разве я мог допустить, чтобы она вернулась в этот дом ни с чем?
Реакция истинно в ее духе: удивление.
– Я?
– Ага, – отвечаю я. – Ты и я. А она:
– Вечеринка? – Как будто я говорил на монгольском или на шлепшляпском.
– Да, вечеринка. В субботу вечером. Ты и я. Я заеду за тобой около половины девятого. Что скажешь?
– Хм, ладно?
– Это ответ или вопрос?
– Нет, – отвечает она. – Я в том смысле, что да, пойду. – И на этот раз ее «да» четкое и уверенное.
– Вот и хорошо. Повеселимся.
Она идет к своему дому с высоко поднятой головой и литровой бутылкой «Доктора Пеппера» в руке, а я ужасно доволен собой. Мера была радикальной, но вынужденной. И я совсем не пригласил ее на свидание или типа того. Я просто понял, что вечеринка пойдет ей на пользу. Я знаю, что и мне она пойдет на пользу.
Глава 27
Вечер пятницы, а я наказан. Естественно, я мог бы запросто свалить из дома. Вылезти в мое окно на втором этаже гораздо проще, чем забраться в окно к Кэссиди, и что-то я не помню, когда в последний раз мама или Гич вечером заявлялись с визитом в мою комнату. Кажется, они боятся застать меня за удушением одноглазого змея под онлайн-порнушку. На чем, уверен, многократно попадался Гич в дико скучные годы своего взросления, когда порнуха представляла собой что-то, что прятали под матрас.
Но дело в том, что завтра вечером мне придется сбегать на вечеринку, и поэтому я решаю, что пятничный вечер в уединении моей комнаты будет приятным разнообразием. В конце концов, у меня есть телевизор, компьютер, телефон и музыка, не говоря уже о моем синем походном холодильнике для «7Up» и виски. По сути, я полностью готов к такому вечеру.
Первый пункт на повестке дня – немного зарядиться Дином Мартином для настроения. Лучшей увертюры к общению с коричневой бутылкой нет. Дино – это Человек с большой буквы. У меня внушительная коллекция его записей: «Ко всем любовь со временем приходит», «Ты никто, пока тебя никто не любит», «Люби меня, люби меня», «Я – просто
Да, я уже говорил, что ненавижу всю одежду, которую должен носить и продавать в магазине мистера Леона, но, если бы я мог постоянно носить смокинг, как Дино, я бы из него не вылезал. Это было бы данью моде тех лет. Из всей «Крысиной стаи» [25] Дино был самым крутым. В те времена, когда хиппи еще не изменили мир, в «Крысиную стаю» входили трое ультра-обходительных певцов-плейбоев: Дин, Фрэнк Синатра и Сэмми Дэвис-младший. Эти ребята знали, как надо веселиться. Они не оставили камня на камне от Лас-Вегаса.
25
Сообщество, в которое входили Дин Мартин, Фрэнк Синатра и Сэмми Дэвис. – Прим. пер.
Я смотрел биографию Дино по ящику, и там одна женщина говорила: «Фрэнк Синатра считал себя богом. Дин знал, что он бог». Что на это скажешь? у чувака был свой стиль. Еще они говорили, что в стакане, которым он размахивал, когда пел, был не виски, а яблочный сок, но я никогда в это не верил.
И вот, вечер пятницы, и я размахиваю собственным стаканом с виски (не с яблочным соком) и тихо подпеваю Дино, а на экране телевизора плавно колышется волшебная грудь Дженнифер Лав Хьюит. Я мог бы размышлять о тысяче вещей, но почему-то мне в голову лезут мысли о коммандере Аманде Галлико.
Так как она герой Эйми, я решаю, что должен зайти в интернет и тщательно изучить бесстрашного коммандера, чтобы нам было о чем поговорить в субботу вечером. Это, видите ли, является частью моего грандиозного плана по переделке внутреннего мира Эйми. Она должна осознать, что ее мечты важны. Причем, я не кривлю душой. Космические путешествия, суперразумные лошади, работа в НАСА, покупка большого ранчо – мечтами подобного рода можно только восхищаться.
Когда-то у меня тоже были мечты. Я никогда не увлекался научной фантастикой, зато всегда любил бейсбол, и в детстве, да и сейчас часто представлял себя Рокки Рамиресом, непревзойденным НЦИ [26] высшей лиги. Роккинатор не был реальным бейсболистом. Я сам его придумал – центрального принимающего со сверхспособностями. Например, он мог бегать по полю со скоростью сто миль в час и даже летать, если в этом возникала необходимость. К тому же он играл битой весом более четырехсот килограммов. Мне ни разу не приходило в голову, что высшая лига, скорее всего, запретила бы ему играть, несмотря на то, что он, в отличие от всех остальных, не принимал стероиды.
26
Наиболее ценный игрок. – Прим. пер.
Но моей самой заветной мечтой было, чтобы родители снова сошлись. Мои фантазии были настолько живыми, что иногда я даже вставал, заглядывал в ванную и проверял, нет ли там папиных вещей. Потом мы переехали к Гичу, и мое сердце разбивалось в лепешку, когда я видел его дурацкие полосатые рубашки и дешевые слаксы там, где должны были бы висеть джинсовые куртки и «Ливайсы» моего отца.
Со временем мечты подобного рода изнашиваются точно так же, как любимая футболка. Наступает день, когда они превращаются в лохмотья, и тебе ничего не остается, как выбросить их на помойку. И все же, я ничего не могу с собой поделать и время от времени оглядываюсь назад, вспоминая, как мы жили.