Закат над Квантуном
Шрифт:
– На меня наплевать даже моему камердинеру… – пожаловался лейтенант. – Но мой особняк слишком велик для меня одного. Я с радостью разделю его с той, которая возьмет на себя смелость быть моей спутницей…
Наблюдая за их диалогом, Горскому показалось, что Унгебауэр действительно запал в душу мадам Ардан. И дело тут даже не в финансовом благосостоянии, и не в офицерском чине, а в какой-то невидимой химии.
– А где находится ваш особняк? – полюбопытствовала вдруг этуаль.
– На Угольном проспекте, сразу за Общественным собранием, – гордо выгнул спину лейтенант.
– О,
– Именно так!
– Гм, а я полагал, что он принадлежит Морскому пароходству общества К.В.ж.д., – вставил колкую ремарку Гвоздевич.
Унгебауэр сжал зубы, покраснел, но ответил с достоинством:
– Ты прав, Жорж, все дома в Административном городке принадлежат государству. Однако это ничего не меняет: я доволен своей службой и в отставку не собираюсь, поэтому, убежден, особняк на Угольном еще долго будет местом моей постоянной дислокации.
– Зря вы завидуете своему другу, – спокойно произнесла Зизи Ардан, бросив косой взгляд на штабс-капитана.
– Я ему не завидую, – ухмыльнулся Гвоздевич. – Не представляю, как он будет выпутываться из ваших сетей, в которые угодил.
Напряжение спало, Демьян Константинович перестал глядеть на друга волком, а мадам Ардан сконфуженно улыбнулась.
Выпили шампанского. Наконец, кафешантанная прима обратила внимание на Горского.
– Вы, если не ошибаюсь, судебный следователь?
«О, как же искусно она играла свою роль! Будто едва его знает»
– Всё верно, сударыня. Судебный следователь Горский. Антон Федорович.
– Всех жуликов изловили, Антон Федорович? – спросила ради приличия Тереза Страшкевич, однако вопрос ее в действительно касался пресловутого маньяка, и Горский это сразу понял.
– Жуликов ловит полиция, сударыня, – двусмысленно ответил титулярный советник. – Я же провожу дознания и оперирую общим ходом дела, направляя его в нужное русло.
– Я слышала, в Маньчжурии участились случаи нападения хунхузов…
– Не стоит слепо верить газетчикам. Они порой сочиняют такие небылицы, что волосы дыбом встают, – поспешил успокоить ее Горский.
– Вы бы лучше не хунхузов опасались, а господ, что сейчас глядят на вас со всех сторон. Вот уж кто действительно может на вас напасть! – пошутил Гвоздевич.
Лицо мадам Ардан вытянулось и замерло в немом страхе.
– Не отчаивайтесь, милая Зизи! Я буду биться за вас до последней капли крови! – горячо воскликнул Унгебауэр.
Антону Федоровичу вдруг стало страшно за своего друга. Что, если ему действительно удастся покорить сердце Терезы Страшкевич? В этом случае Демьяну Константиновичу придется столкнуться с маньяком, который едва ли так просто откажется от своих темных намерений.
Горский огляделся. Возможно, маньяк сейчас в этой самой зале…
– О, вы настоящий рыцарь, Демьян! – нежно проговорила мадам Ардан, положив руку на плечо лейтенанта флота.
– Приглашаю посетить мой особняк, милая Зизи! Это настоящий замок! В нем вы будете чувствовать себя в безопасности! – пошел «на абордаж» Унгебауэр.
– С удовольствием поглядела бы, – смело заявила этуаль.
– Отлично!
Вскоре Зизи Ардан упорхнула за другой столик.
– Мои поздравления, Демьян! – похвалил друга Горский, подавляя в глубине души нараставшую зависть.
– Будьте с ней осторожны и благоразумны, – посоветовал Гвоздевич. – Если вы в эту ночь не потащите ее в кровать, рискуете найти себе преданную жену.
– Много ты знаешь! – махнул на него аффектированный Унгебауэр, но странный совет, похоже, принял к сведению.
Гвоздевич и Горский разъехались в 11 1/2 вечера, оставив Демьяну Константиновичу время собраться с мыслями. Дома Ким вручил Горскому записку и запечатанный конверт без подписей.
В записке говорилось следующее:
«Объектъ никуда не отлучался. С-въ.»
Стало быть, Василий Безродный снова ни с кем не встречался. Гм…
В запечатанном конверте оказалось небольшое послание, которое заставило Горского надолго задуматься:
«Онъ снова настаиваетъ на встрч. Завтра въ 7 вечера въ Юго-восточныхъ номерахъ, комната 7. Записка лежала подъ дверью моей гримерки! Т.С.»
По спине Антона Федоровича пробежал неприятный холодок. Перечитав еще раз записку от мадам Ардан-Страшкевич, он в замешательстве потер виски. По всему выходило, что в момент выступления этуали маньяк находился в зале кафешантана. Тереза, вероятнее всего, обнаружила записку в антракте своего выступления. Во время второго выхода на сцену она была неестественно бледна – это всё объясняет. Самому маньяку едва ли удалось бы проникнуть незамеченным за кулисы. Вероятно, он подрядил на это дело кого-то из официантов…
Теперь понятно, почему Тереза Страшкевич решила принять приглашение Унгебауэра посетить его особняк. В Демьяне Константиновиче она увидела опору и поддержку.
«Интересно, поведает ли она ему о маньяке?..»
Если да, то лейтенант флота непременно об этом расскажет. Однако каков наглец маньяк: назначил повторное свидание в тех же «Юго-восточных номерах» и даже в той же самой седьмой комнате! Ничего не боится!
«А впрочем, так даже лучше… – мелькнуло в голове судебного следователя. – Это значит, что владелец гостиницы показал себя надежным человеком и заслужил доверие».
Единственное, что расстраивало титулярного советника так это то, что в «Юго-восточные номера» ему теперь ехать опасно. Кто знает, как поведет себя владелец?
Дело приобретало новый поворот. Охота на маньяка возобновлялась, но только охотником на этот раз выступит Самсон Семенов.
6. Компрадор и конец истории с маньяком
Воскресным утром Горский ждал звонка от Терезы Страшкевич. Он резонно полагал, что она непременно с ним свяжется, чтобы согласовать вечернюю операцию. Но телефон в доме судебного следователя молчал…