Закат над Квантуном
Шрифт:
Мировой судья и его письмоводитель Иван Петрович чаевничали в кабинете последнего. За неимением посетителей и дел Антон Федорович решил к ним присоединиться. С мороза требовалось сперва отогреться.
– Чем порадуешь, Антуан? Нашел этого негодяя? – осведомился Алексей Владимирович, утирая пот со лба.
– Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что наш проходимец предстанет перед вашим судом еще до Крещения, – спокойно заявил судебный следователь, наливая из самовара кипяток.
– Вот как? – немало удивился надворный советник.
Горский
– Что-то я не пойму… – сморщился мировой судья. – Для чего коммивояжеру возить в саквояже фуражку телеграфиста?
– Потому что он никакой не коммивояжер, но именно почтово-телеграфный служащий, – безапелляционно ответил следователь.
– Ты посылал запрос в Иркутск? – серьезно спросил Алексей Владимирович.
– В этом нет необходимости. Этот человек не из Иркутска. И тем более он не Дунаев – паспорт, который он оставил в гостинице, чужой.
– С чего ты так решил?
– По тому паспорту Дунаев 1874 года рождения, то есть ему почти 30 и он старше меня.
– Вздор, конечно. Ему никак не более 22-х. Но тогда кто он?
– Наберитесь терпения. Очень скоро мы это узнаем.
– А в нашей почтово-телеграфной конторе ты о нем справлялся?
– Для очистки совести справился. Но, как я и предполагал, никого с такими приметами у них нет. Для дальнинца подобное мошенничество было бы чрезвычайно рискованным. Как-никак город у нас маленький, а телеграфисты и вовсе всегда на виду.
Незадолго до 6 часов вечера, когда все уже собирались расходиться, в камеру вошел почтальон со срочной телеграммой для господина судебного следователя Горской.
– Юнца, который так ловко нас обманул, зовут Яковом Лазаревичем Шлянкером, – весело объявил титулярный советник, глядя в белый листок с вклеенным текстом. – Ему 20 лет, православный.
– Ага, православный!.. – злорадно ухмыльнулся судья.
– Из песни слов не выкинешь, – пожал плечами Антон Федорович и продолжил: – Он – не имеющий чина порт-артурский почтово-телеграфный чиновник VI разряда низшего оклада.
– Поразительно!.. Ты раскрыл это дело всего лишь за один день! Как тебе это удалось?
– Да ведь всё просто, – смущенно улыбнулся титулярный советник. – Я сразу понял, что он из Квантуна, потому что кто, как не квантунцы в курсе нашей общественной жизни? По соображениям, которые я уже приводил ранее, дальнинцем он быть не мог. Значит, с большой долей вероятности он портартурец. Он являлся к нам без фуражки – это утвердило меня в мысли о том, что он чиновник и таким образом скрывает свою истинную должность.
– Но ведь он мог купить простой картуз или какую-нибудь зимнюю шапку, – резонно заметил судья.
– Чиновнику низшего оклада это едва ли по карману.
– Но ты же сам сказал, что у него в саквояже нашел более ста рублей!
– Это подчеркивает лишь то, что наш «коммивояжер» не собирался задерживаться в Дальнем надолго. Люди со скромным жалованьем берегут каждую копейку. Сам
– Это правда, – подтвердил письмоводитель Иван Петрович.
– После Крещенского бал-маскарада в ближайшее время никаких общественных мероприятий у нас не планируется, поэтому я сразу догадался, что наш юноша скоро уедет. Своим присутствием в вестибюле «Ориенталя» Васильев его только вспугнул, – Горский вновь заглянул в телеграмму. – Шлянкер сейчас, вероятно, уже на пути в Порт-Артур. Полагаю, большую часть денег он возил всё же с собой, поэтому рисковать и повторно возвращаться в меблированные комнаты он не станет.
– Но как мы его поймаем в Порт-Артуре?
– В своей телеграмме начальнику Почтово-телеграфной конторы в Порт-Артуре надворному советнику Поспелову я распорядился арестовать данное лицо. Я не сомневался, что он отыщется в их конторе. И не ошибся.
– Как же он сумел слинять со службы на несколько недель? – спросил Иван Петрович, с интересом слушавший судебного следователя.
– В телеграмме говорится, что он взял отпуск.
– Ну, получит он у меня, как только его привезут в Дальний!
– Алексей Владимирович, несмотря на то, что вы лично пострадали от действий этого подлого человека, убедительно прошу вас выносить ему приговор, руководствуясь исключительно нормами закона.
– Однако какой у нас следователь: за день нашел преступника! – искренно восторгался Иван Петрович.
Яков Лазаревич Шлянкер вернулся в Порт-Артур в воскресенье 4 января. Из-за того, что в Дальнем его гениальную (как он считал) аферу раскрыли и в меблированных комнатах «Оринталь» его поджидал полицейский надзиратель (а кого же еще?), возвращался телеграфист VI разряда низшего оклада окольным путем. В Китайском городе нанял конную арбу до Нангалина, а там ночным поездом до Артура.
Во втором часу ночи «коммивояжер» добрался наконец домой и тотчас завалился спать. День выдался долгий, нервный – нужно было восстановить силы.
Проснулся Шлянкер в 9 часов от стука в дверь. Посыльный принес ему записку. Интересно, от кого? Ведь никто о его прибытии в Артур не знал, а в присутствие он должен был выйти только после Крещения.
Записка была от Поспелова. Гм.. Алексей Дмитриевич просил выйти нынче на службу ввиду внезапной болезни Черникова. Обещал наградить премией.
Почтово-телеграфная служба работает круглые сутки, даже по воскресеньям и в двунадесятые праздники, потому как дело это чрезвычайно важное. А для военной крепости-порта особливо.
Прельстившись дополнительным денежным поощрением, Яков Шлянкер споро собрался и уже в 9 1/4 был в присутствии (благо жил поблизости). Пройдя в кабинет Поспелова, Яков нашел своего начальника в компании городового и полицейского надзирателя Домбровского, с которым когда-то познакомился на службе.
– Витольд Иванович, какими судьбами? – приветливо улыбнулся своей чарующей улыбкой Шлянкер.