Заклятые любовники

Эльденберт Марина

Винсент помог мне снять накидку и передал ее Барнсу.

— Комнаты для нашей гостьи готовы?

— Конечно, Ваша Светлость, я попрошу проводить леди Луизу в ее покои.

— Не утруждайся, я сделаю это сам.

— Винс!

По широкой мраморной лестнице к нам бежала девушка в яблочно — зеленом платье. Завитые по последней моде светло — каштановые локоны смешно подпрыгивали, а на губах сияла улыбка. Она чудом не упала, когда перепрыгнула сразу несколько ступенек, но на ногах удержалась и бросилась в объятия де Мортена. Девушка была маленькой

и очень хрупкой, Винсент подхватил ее и закружил, а после подставил щеку для поцелуя. Эта сцена живо напомнила мне о встрече с Рином и о том, что с каждым днем я все дальше от прежней жизни.

— Ты долго не приезжал, я скучала, — пожаловалась та. Меня она не заметила, или не захотела замечать, зато, де Мортен — о чудо — выглядел сконфуженным, даже бросил на меня предупреждающий взгляд, словно боялся, что я стану высмеивать это проявление нежности. Как же мало он все-таки обо мне знал.

— Несколько дней.

Так вот, оказывается, куда он уезжал.

— Но в прошлый раз мы совсем не успели поговорить! Ты весь вечер просидел в библиотеке.

Винсент развернул девушку ко мне.

— Ты помнишь леди Луизу Лефер?

Ее темно — зеленые глаза расширились.

— Твоя неве… — она осеклась под строгим взглядом де Мортена, и сделала книксен. — Знакомая.

— Моя сестра, леди Лавиния.

Я уже догадалась, хотя младшую сестру Винсента помнила смутно, потому что видела ее лишь однажды. В годы нашей помолвки она была совсем ребенком, тихой задавленной строгим воспитанием девочкой, я помнила ее опущенный взгляд и неуверенные движения.

— Добрый вечер, леди Лавиния, — я улыбнулась, и она открыто улыбнулась в ответ.

— Вы останетесь на ужин?

— И даже на завтрак, — усмехнулся герцог.

— Ты хотел сказать — обед, — покачала головой его сестра. Она наконец-то заметила Арка, который деловито вынюхивал высоченную вазу у стены, и тут же шарахнулась назад.

— Не бойтесь, он хорошо дрессирован, — поспешила заверить я.

Лавиния отступила еще на шаг.

— Хорошо. Какой смешной песик! Мама упадет в обморок, когда увидит его!

Дог поднял голову, но тут же снова уткнулся носом в пол и принялся быстро скрести лапами наверняка бесценный ковер. У меня даже волосы на голове зашевелились.

— Арк! Ко мне!

Тот обижено прижал уши, но послушался. Вот и славно, по крайней мере можно спокойно продолжать разговор, не опасаясь, что он отметит эту вазу как свою собственность.

— Ее Светлость не любит собак? — я с удивлением посмотрела на Лавинию.

— Животных вообще, — в ее голосе прозвучала грусть, а во взгляде проскользнула тоска. — Она предпочитает людей.

Винсент взял меня под руку.

— Непонятно почему.

Лавиния тихо прыснула. Холодный тон герцога не производил на нее нужного впечатления, а судя по подрагивающим губам де Мортена, он тоже едва сдерживал улыбку. Видеть его таким было непривычно.

— Я скажу маме, что ты приехал.

— Хорошо. Барнс, распакуйте пса, потом приведете его в комнаты леди Луизы.

Винсент увлек

меня за собой. Мы поднялись по лестнице, свернули налево. Зажженных светильников не хватало, чтобы осветить длинный коридор целиком, поэтому мы просто шли в полумраке, ярд за ярдом пожирающим последние крохи освещения. Наши шаги эхом разносились по замку, а стены с гобеленами словно сдвигались, делая проход все уже и уже. Обман зрения, но мне стало не по себе.

— Пока что вы единственная гостья, — он будто прочитал мои мысли, — но это ненадолго. В Мортенхэйм постоянно кто-то заглядывает.

Я кивнула, подавив желание спросить, не хочет ли он приютить меня в своей комнате. Смешно, право — слово. Это место наверняка пронизано защитными заклинаниями и охраняется так же серьезно, как и королевский дворец. С какой стати я вообще так переживаю?

Винсент остановился и распахнул одну из дверей. За ней оказалась гостиная в голубых тонах, совсем не похожая на мою комнату в городском особняке де Мортена. По тяжелым занавескам, обивке дивана и обоям вились серебристые узоры, поблескивая в свете хорошо растопленного камина. Справа виднелась вторая дверь — в спальню. Словно островок уюта или мираж посреди ледяного безмолвия.

— Отдохните и переоденьтесь. Через час я зайду за вами, чтобы проводить на ужин. Ваши вещи скоро принесут, включая псину.

«И оставите меня здесь одну?!» — хотела завопить я. Нет, ну что за глупости в самом деле. Не явится же ко мне призрак предыдущего герцога, чтобы придушить кружевными чулками за попранное восемь лет назад высочайшее доверие.

— Арк сам может кого угодно принести, — пробормотала я, впрочем, без особой горячности. Заметила, что вцепилась в руку де Мортена и усилием воли заставила себя разжать пальцы. Он говорил о каких-то страшных тайнах, но у меня от этого замка и так мороз по коже.

Видимо, Винсент заметил, что я волнуюсь, потому что приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Почему вы дрожите?

Не могла же я сказать, что причиной тому воспоминания, в первую очередь о нашей несостоявшейся свадьбе. Они толпились на задворках памяти и грозили вот — вот прорваться не самыми приятными чувствами.

— Замерзла, — прошептала я, хотя от камина в гостиной дышало жаром. Отчаянно хотелось попросить его остаться. Возможно, причиной этой глупой сентиментальности послужила теплая встреча с Лавинией, а быть может, его доброе расположение духа и улыбка, отражение которой погасло в глазах Винсента совсем недавно.

Де Мортен опустил руку и шагнул назад. Неужели в его взгляде мелькнуло сожаление? Или это всего лишь отблески огня?

— Так идите к камину.

Он развернулся и направился к лестнице. Какое-то время я бездумно прислушивалась к удаляющимся шагам, захлопнула дверь, постояла рядом с ней, а когда распахнула снова, шаги уже стихли. Глубоко вздохнув, я напомнила себе, что не должна поддаваться чувствам даже если очень хочется, а такие мысли следует отметать, как надоедливых насекомых на летнем пикнике.