Заклятые любовники
Шрифт:
— Вот. Так лучше. Со мной еще и говорить можно! Представляете?
— О чем… — Герцог осторожно убрал мои руки и прокашлялся, даже о штанах позабыл. — О чем вы хотите поговорить?
— Ну не знаю, — протянула я, — например, вот об этой красивой зверюшке у вас на спине. Сможете нарисовать мне такую же, только бабочку. Вот тут…
Я повернулась и ткнула себя в район правой ягодицы. Герцог проследил за моей рукой и неожиданно усмехнулся.
— Вопрос только в том, зачем она вам. Дракон — защита от магического удара.
Винсент поднялся,
— А вот бабочек в узорах армалов я не припомню.
Я наигранно — тяжело вздохнула: вместе с его улыбкой ко мне вернулось хорошее расположение духа.
— Ладно, буду любоваться на ваш, — я одернула сорочку и устроилась рядом с ним, скрестив ноги. — Это он спас вам жизнь?
Вспомнился шрам, который я видела. Отнюдь не единственный. След от пули на левом плече и изогнутая глубокая полоса на руке, чуть выше запястья: сейчас, когда он сцепил пальцы в замок, она выделялась особенно ярко.
— Не раз спасал, — де Мортен как-то странно посмотрел на меня.
— Тяжело его носить?
— Требует усилий — в составе чернил кровь некроманта, но узор полностью себя оправдывает: я до сих пор жив. Вот только некто придумывает все более изощренные способы, чтобы меня достать.
Винсент усмехнулся.
— Ваша змея тому доказательство.
Не знаю, хотел ли он меня напугать, но при упоминании некромантов мне стало по — настоящему страшно. Даже во времена расцвета магии их боялись до икоты, что уж говорить о настоящем. На основе крови некромантов создавались самые смертоносные и сильные заклинания. Что же творилось вокруг Винсента, если он решился носить на себе такое?
Фууух. Выдохнули.
В свете представившейся картины моя кусачая змейка казалась меньшим из зол. Я даже всерьез задумалась о том, чтобы пристать к Винсенту с азами боевой магии. Конечно, серьезного противника мои попытки только рассмешат до слез, но если у кого-то дергается от тебя глаз — это уже преимущество.
Приблизительно представляя себе его ответ на такую просьбу, я решила зайти с другой стороны.
— Почему решили использовать меня, а не эту вашу… как ее? Леди Уитмор?
Винсент подозрительно прищурился.
— А она-то здесь при чем?
— У вас же с ней роман, — как можно более невинно заметила я. Правильно, пусть думает, что меня интересуют его любовные похождения. А они меня не волнуют, вот ничуточки! — Зато меня вы терпеть не можете.
— Я не раз спрашивал себя о том же: почему вы?
Винсент задумчиво всматривался в мое лицо.
— И к какому выводу вы пришли?
— Ни один из вариантов мне не нравится.
Его взгляд скользнул вдоль моих ног, ленивая улыбка заставила сердце забиться сильнее.
— Никогда бы не подумал, что вы жалуете бульварное чтиво.
Я и забыла про роман, который мы лишь чудом не столкнули на пол.
— Миллес Даскер — не бульварное чтиво. Она пишет про сильных женщин, которые не постеснялись бросить вызов
— О да. «Сладкая горечь свободы», — Винсент повертел книгу в руках и открыл на первой попавшейся странице. — «Я замолчала. Должна ли я прогнать этого напыщенного, самоуверенного гордеца? Или стоит прислушаться к тому, о чем кричит мое сердце?»
Он приподнял брови.
— И о чем кричало ее сердце?
— О том, что она его любит, — буркнула я и выхватила книгу из его рук.
— Что случилось дальше? Она его прогнала?
— Сама ушла.
— Истинно женское поведение.
Я хотела было возмутиться, но передумала: отложила книгу и уютно устроилась у него на плече.
— Винсент, научите меня боевой магии.
Я боялась, что он разозлится или посмеется, но вместо этого герцог просто пригладил мои волосы.
— Это невозможно. Я учился этому долгие годы, магия теперь часть меня.
Можно подумать, я не знаю. Мужчины учатся с раннего детства, а потом еще и в университеты поступают. У женщин магия слабее — так исторически сложилось, сейчас им никто не позволяет ее развивать, даже если есть зачатки выше среднего. Умеешь красоту наводить — и хватит с тебя. Но если недруг де Мортена соберется еще что-нибудь учудить, как-то не хочется оказаться полностью беззащитной.
Винсент погладил меня по щеке, приподнял подбородок:
— Могу обеспечить вам бабочку.
— Боевую?
— Боевую, — вздохнул он. — Как вы.
— Хорошо.
Я зевнула, прикрыв рукой рот, закрыла глаза. Всего на несколько минут, чтобы под ровный стук его сердца быстро провалиться в сон.
5
Утром я проснулась одна. Завернутая в одеяло, как джем в блинчик, вторая половина кровати даже не была примята. Завтрак прошел в недружелюбном молчании, герцогиня бросала на меня снисходительные взгляды, явно предназначенные для того, чтобы пробудить во мне осознание своей никчемности. Оно отказывалось просыпаться, поэтому меня вежливо перестали замечать. Тереза смотрела так, словно на моем месте сидела огромная волосатая гусеница, которая вознамерилась сожрать весь урожай. Ей меня тоже смутить не удалось: ем я мало, а не случись у нас с ее братом общая неприятность, ноги моей не было бы в Мортенхэйме. Похоже, одна Лавиния не считала, что я здесь лишняя, но пред лицом таких серьезных солидных особ мы остались в хрупком меньшинстве.
Не считая короткой прогулки с Арком, всю первую половину дня я провела в спальне с книгой, а после обеда меня ждал сюрприз. Винсент решил, что прощаться — это лишнее, и ушел, точнее уехал, по — энгерийски. Поджав губы, Ее Светлость сообщила мне, что он попросил сестру составить мне компанию и показать замок.
— Надеюсь, вы понимаете, что на некоторые темы с юными леди разговаривать недопустимо, — голос ее звучал кисло, словно она решила поправить нездоровый цвет лица ежедневным приемом чистого лимонного сока.