Заклятые враги
Шрифт:
– Папа? Мама?
– Да. Оба.
Эрла мотнула головой - и засмеялась, так легко, так весело, будто бы впервые в жизни смогла наконец-то почувствовать себя счастливой.
– Обещай мне, - промолвила наконец-то она, - что перед всеми этими герцогскими статусами ты женишься сам. И… - в глазах заплясали забытые давно уже счастливые искринки, - вы с Мон немедленно заведёте достойного пушистого кота!
========== Глава восемьдесят восьмая ==========
Остывающие алые лучи эрроканского солнца осветили длинную дорогу
Не было ни ветра, ни туч на безграничных небесах, и ни один звук не нарушал холодную, мрачную, торжественную тишину.
Они все - и эрроканцы, местные или прибывшие на битву, и элвьентцы, по-военному торжественные, в парадных мундирах или давно уже изрезанной мечами воинской форме, пережившей не одну битву, и торррессцы, пленённые сбежавшим магом, опустившие теперь голову низко-низко, словно признавая, что успели натворить за долгое время сражений, - замерли в вечном молчании, будто бы статуи, будто бы вновь подчинённые тем сумасшедшим потоком магической силы, что сбил их с ног почти неделю назад.
Никто из них - и молодой наследник престола, наверное, тоже, - не был готов к этому. Никто не ожидал, что всё случится так быстро. Никто не думал, что это возможно.
Обычно на каждой коронации толпа роптала, перешёптывались между собой знакомые, люди тихо пытались выяснить, видел ли кто будущего правителя, разговаривал ли с ним, достоин ли этот мужчина - или эта женщина, - занять трон…
Сегодня они не смели проронить ни единого слова.
…Молча опустились на колени, изъявляя своё подчинение, когда уверенным, может, слишком быстрым шагом прошли мимо них король и королева.
Солнце словно обагрило белое платье королевы, чёрными пятнами отразилось на алом камзоле короля - и странным сиянием скользнуло по коронам.
Взметнулись в воздух флаги - алый и небесно-голубой, по две стороны дороги. Отсалютовали шпагами воины своему правителю, тонкими вспышками пламени отозвались ведьмы Её Величества.
И мир будто бы замер - только ветер трепал тяжёлые ткани флагов, и рядами вспыхивали фамильные гербы.
Их могли короновать боги - словно весть из далёкого неизвестного мира, праведные духи прошлого.
Могли сойти к ним из высоких королевских палат и возложить на голову нового правителя новую корону.
Но хотел ли народ увидеть свидетельство существования древних эльфов, творцов этого мира?
Нет.
Сколько б они не молились в храмах, сколько б не опускались на колени пред древними иконами, всё это - шепоток прошлого. А нация, новая, объединённая, собранная из осколков, не мечтала о прошлом. Каждого из них интересовало только то, что впереди, то, что ждало в следующем дне. И кому б они ни молились, важны были живые - не мёртвые - пред которыми они склоняли колени.
– Отрекаешься ли ты, - голос Лиары не дрожал, звучал твёрдо и уверенно, - от престола Элвьенты
Дарнаэл поднял на неё взгляд, суровый и уверенный.
– Отрекаюсь.
Флаги Эрроки будто бы увереннее затрепетали на ветру - поникли головы элвьентцев, вспыхнули ярче пульсары ведьм.
– Отрекаешься ли ты, - он не повернулся к толпе, не посмотрел на тех, что шёл за ним столько лет, - от престола Эрроки и Торрессы, сдавшейся на милость, ради мира и единства, ради равных прав каждого, кто готов верой и правдой служить своему государству?
Лиара умолкла на мгновение, будто бы сомневалась, позволила на мгновение возликовать своим подданным - но пауза не продлилась больше секунды.
– Отрекаюсь.
Он коснулся кончиками пальцев чужой уже короны, снимая её с головы без всякой жалости, возложив её на ритуальный камень - где они только нашли этот высокий постамент?
– и в последний раз провёл по рубинам. Она - без жалости возложила рядом сверкающую сапфирами диадему, словно прощаясь навеки с правительством, со своим статусом королевы, с тем, что было ей дорого все эти лета.
– Отрекаюсь, - прошептали почти одновременно, будто бы совершая личную клятву, и кожа соприкоснулась, словно случайно - это тепло для двоих значило в разы больше, чем каждый драгоценный камень этого мира.
– Во имя единства, - почти в унисон прошептали они, - во имя мира. Во имя славы. Во имя континента.
Лучи солнца будто бы утонули в сапфирах и рубинах корон, на мгновение ослепляя толпу, и казалось, будто бы в этот миг - когда за горами Эрроки скрылось последнее солнце старого века, - два духа, две тонких линии света взмыли в небеса откуда-то из дворца.
Они здесь больше не нужны - ни вдвоём, ни один из них.
Боги приходят только тогда, когда ни короли, ни королевы не способны заставить мир жить дальше.
Боги вмешиваются в течение дел, когда слишком много злобы собирается вокруг тонких линий мироздания, когда источник вновь тянется своими грязными руками к их творению - тому, что они любили всю свою жизнь, тому, что создали своими же руками.
Боги куют любовь из ненависти только тогда, когда больше этого сделать некому.
…А когда вместо зашедшего за горы солнца вспыхнули ряды факелов, двух корон больше не было. Только одна, сияющая всеми оттенками рассвета и заката, ночи и ясного дня, тонкая и величественная, возвышалась она на постаменте - ничья и всего этого государства одновременно.
Дарнаэл и Лиара отступили к рядам людей, по обе стороны, и только огонь взмывал всё выше и выше к небу.
Вместо осколков древних корон - тех, что не превратились в новую, единую, тех, что знаменовали вражду и разность между двумя огромными странами, объединившимися в одну, - сверкали на запястьях тонкие венчальные браслеты.