Закон проклятого
Шрифт:
Сашка был нужен Ивану. Пока. Дальше будет видно. Но его абсолютно не интересовали предполагаемые афёры молодого комбинатора. У Ивана была куча своих проблем. Решим свои – глядишь, подсобим и с чужими. А пока…
Здоровенный дуб, вывороченный бурей, лежал на боку, взметнув в небо скрюченные корни. Огромная яма под ними уже успела зарасти травой и нежными лесными цветами. Иван кинулся к ней и начал лихорадочно рыться во влажной земле.
Пусто… Конечно, грибники, лесники, бомжи – мало ли кого черти носят по лесу. Но Иван продолжал остервенело драть ногтями осыпающуюся землю, всё еще на что-то надеясь.
Вот теперь точно всё. Больше надеяться не на что.
Иван устало плюхнулся задницей на траву и прикрыл глаза.
«Прости, Минаич. Не уберег я твое наследство…»
Вдруг Иван, будто почувствовав что-то, открыл глаза… и до боли закусил губу. Одиноко стоящий одуванчик дёрнулся, кивнул пушистой головой и упал, пустив по ветру свою лёгкую белую шевелюру. Земля зашевелилась, вспучилась горкой и опала, обнажив покрытую глиной чёрную рукоять, медленно ползущую из земли. Звезда в крылатом круге поймала случайный солнечный луч и заиграла всеми цветами радуги, словно приветствуя вновь обретенного хозяина.
Иван вскочил на ноги и выдернул из земли кинжал. Правда, кинжалом это назвать было уже затруднительно. Широкий клинок длиной в руку, плавно сужающийся к острию, скорее больше напоминал короткий меч.
– Ишь ты, в землю спрятался, пока воры котёл грабили! А сейчас узнал, зараза, узнал – и вылез! Ах ты чёртова железяка!
Иван радовался, как ребенок, исполняя на дне ямы некое подобие ритуального танца племени мумбо-юмбо и выписывая мечом в воздухе хитрые кренделя. А тот переливался на солнце, играл сверкающими бликами и, казалось, тихонько звенел, исполняя свою, неслышную для непосвященных, песню.
…Сашка стоял, прислонившись к дереву, и жевал длинную травинку. Иван подошел к нему, держа под мышкой завернутый в куртку меч.
– Ну как котёл, Снайпер?
– Хреново, Сань. Дерево, видать, ураган повалил. А котел, который я в корнях спрятал, кто-то спёр.
– А это? – Сашка кивнул на сверток.
– Меч, прикинь, в землю уполз. А как я рыть начал, он и появился…
Сашка расхохотался до слез. Отсмеявшись, он нехорошо взглянул на Ивана:
– Ты, братан, по ходу, в натуре меня за фраера держишь? Сказал бы просто – денег жалко. А то взял что хотел, котёл перепрятал и мне в уши дует.
Иван слегка обалдел от такого поворота:
– Да ты чего, старик. Да я…
– Хорош!..
Сашка выплюнул травинку. Изжеванный стебель упал Ивану на ботинок.
– Хорош мне тут причесывать, надоело! То он помер, то ожил, то железка у него ползает. Хватит, братан, осточертело! Чеши-ка ты в город как хочешь. А мне с тобой не по пути.
Сашка плюхнулся на сиденье, зло хлопнул дверцей «Волги» и рванул с места, обдав Ивана клубами пыли и выхлопного газа. Иван посмотрел ему вслед, горько усмехнулся, вышел на дорогу и медленно побрел по направлению к городу, периодически поднимая руку в надежде остановить попутную машину.
Струя прозрачной воды из-под крана зажурчала, разбиваясь о дно стеклянного бокала. Жанна Владимировна запила таблетку пенталгина и снова улеглась на кушетку. В последнее время у неё слишком часто болела голова. С ней вообще творилось что-то неладное.
«В отпуск. Срочно в отпуск», – думала она, пристраивая на лоб мокрое полотенце и укладываясь на мягкий диван. Но спокойно полежать ей не дали. Кто-то настойчиво зазвонил в дверь, не отпуская кнопку и наполняя квартиру резким дребезжанием.
– Да иду, иду.
Она, морщась, встала с дивана, подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стоял незнакомый парень.
– Вы к кому? – спросила она через дверь.
– Мне адвоката, Жанну Владимировну.
– Это я. Но, простите, я вас не знаю.
– Ну здорово живешь, «не знаю»! Я, между прочим, твой клиент.
– Твой?! – разозлилась Жанна. – Я тебе, быдло вонючее, не твои подзаборные подружки!
– Ну ваш, ваш, извиняюсь, – не обиделся на «вонючее быдло» парень. – Вы, стало быть, меня не помните?.. Так-так. А визитку свою узнаёте?
Он поднес к глазку визитную карточку с адресом и домашним телефоном, одну из тех, которые она давала только самым близким друзьям.
Что-то тут было не так. Жанна не помнила этого парня. Но в то же время она его определенно где-то видела. Но где?
Решить загадку можно было лишь одним способом.
Она достала с полки газовый пистолет и осторожно приоткрыла дверь.
– Вы один?
– Один, Жанна Владимировна, один. Приглашаете?
– Ну заходите.
Парень перешагнул через порог и огляделся. Двухкомнатная квартира была заставлена дорогой мебелью и импортной аудиовидеоаппаратурой. Пол покрывал причудливой расцветки ковер, точно подогнанный под плинтуса. Немецкий шкаф-купе с благородным синеватым зеркалом отражал в себе развешанную по стенам коллекцию современной живописи, делающую комнату похожей на картинную галерею.
– Да, некисло нынче живут адвокаты, – промолвил парень.
– Исключительно на то, что заработают, – огрызнулась Жанна. – И потом, это не ваше дело. С чем пожаловали, молодой человек?
Парень будто и не слышал её. Он продолжал озираться, словно деревенщина, случайно попавшая в Букингемский дворец. На лице его блуждала дурацкая ухмылка. Жанна начала терять терпение.
– Стало быть, вы меня не помните…
Парень, явно издеваясь, нарочно растягивал слова. Жанна уже была готова взорваться и выставить нахала за дверь, сопровождая процедуру потоком непарламентских выражений, как вдруг он опустил руку в карман и сунул ей под нос открытую ладонь:
– А это ты помнишь, Жанна Владимировна?
На ладони парня лежала её авторучка, вся в бурых пятнах запёкшейся крови.
Девушка вскрикнула от неожиданности и подалась назад. Пистолет выпал из её руки. Парень пошел на неё, крича ей в лицо:
– Кто тебя послал, сучка?! Говори! Кто меня грохнуть приказал?! Откуда ты узнала про диск?! Отвечай, падла!..
Комната внезапно исчезла. Исчез знакомый до микроскопической трещинки интерьер и странный посетитель, орущий посреди этого интерьера. Голову Жанны наполнил серый, плотный туман. И в этом тумане было слышно только два слова. Туман звенел этими словами. Весь мир состоял из этих слов, и не было ни сил, ни желания противиться тому, что пульсировало в её голове.