Закон Жизни
Шрифт:
— Рекс, стоять! Стой же!..
Драгоценные секунды ушли на осмотр многострадального пса, которому опять не повезло. К счастью, рана, судя по всему, оказалась не опасной, во всяком случае внутренние органы не пострадали. Но подняв голову, я понял, что мужика уже и след простыл. Конечно, бежал за ним и после этого, причём довольно долго, но через какое-то время понял, что уже просто ломлюсь наобум, и повернул назад.
Валерия не пострадала, если не считать испуга и нескольких синяков на запястьях и спине. Пёс выздоровел быстро, и вскоре уже опять бегал, как раньше. Так же молчаливо. Иногда мне казалось, он все свои вопли оставил
Встреча на тропе только ещё больше утвердил меня в мнении, что на люди попадаться опасно, или уж, по крайней мере, Валерию светить не стоит. И мы ещё долго шли, не останавливаясь, стараясь убраться из тех мест подальше. Но при этом было и понимание, что вечно так продолжаться не может.
Глава 14
Все наши скудные припасы мы экономили и растягивали, как могли, а избавившись от коз, ещё и смогли двигаться гораздо быстрее. Но, в конце концов, последняя крошка оказалась съедена, все не такие уж и большие средства давно потрачены, даже лишнюю одежду я поменял на еду у всё той же старушки, и остро встали постоянно откладываемые мною вопросы — что же делать дальше, куда идти? Как легализоваться, где найти себе место в этом враждебном мире? Ответов у меня не было, и, если честно, я очень смутно представлял себе наше будущее. При этом, конечно, старался держаться как можно более уверенно и упорно делал вид, что всё под контролем.
Ведь женщине нельзя давать почувствовать неуверенность и сомнения — они на раз раскусывают это, и записывают проштрафившихся в свой «чёрный список», из которого выбраться потом как минимум не просто, если и возможно в принципе. Да это правило всеобъемлюще и свойственно вообще для любых человеческих отношений. Пусть ты ведёшь доверившихся к верной гибели, но если делаешь это с уверенным видом — следом за тобой пойдут. И никто обычно не задумывается о том, что, как правило, чем выше интеллектуальный уровень человека и чем шире его кругозор, тем большее ему открыто граней и аспектов проблемы, тем сильнее свойственно колебаться, тогда как человек недалёкий и не думающий сомнений не знает вообще.
Поэтому я, хоть и оставался внешне спокойным, постоянно изводил себя попытками найти выход из сложившейся ситуации. В голове то и дело всплывала фраза про то, что мы в ответе за тех, кого приручили. Мне даже казалось, что она не моя собственная, а откуда-то. Ещё постоянно донимали мысли, что зависимыми и рабами люди не просто так становятся. Именно так, в обмен на защиту и хоть какое-то пропитание… Убежать, уйти от хозяина, обычно не так и невозможно. Проблемы начинаются потом, с тем, что делать со своей свободой.
Мы, похоже, не справлялись. Или делали это из рук вон плохо. Отчасти из-за того, что всё так же старался убраться подальше из тех мест, где мою спутницу, а может и меня, могли искать, и каждый день мы очень много тратили на дорогу, откладывая прочие дела. Но сказывалось и отсутствие необходимых навыков и знаний. Лес давал далеко не так много, как было нужно.
Я всё чаще задумывался, что бесконечно так продолжаться не может. Всё-таки, жить в отрыве от хоть какой-то цивилизации, для этого нужны определённые навыки и снаряжение, хотя бы что-то одно. У меня ничего не было. И рано или поздно нам светило наткнуться на кого-то, кто сильно удивится двум одичавшим в лесу оборванцам, у кого появятся вопросы. Нет, со временем,
Поэтому, когда мы оказались в окрестностях необычно большой деревни, или даже крохотного городка по местным меркам, для меня уже не стояло вопроса, стоит ли туда соваться. Размер населённого пункта не позволял затеряться на фоне жителей — хорошо, если их наберётся пара-другая тысяч — но, по крайней мере, это была уже не деревня на несколько десятков домов. Место, по сравнению со всеми виденными до этого, довольно приличное. Должны же там быть нужны работники, хоть в одном дворе? По ощущениям, пора сбора урожая всё же надвигалась, а это время, когда каждые руки на счету.
Я оставил Валерию в лесу, надёжно спрятав в небольшом обрывистом овражке, заросшем густым кустарником, и наказал Рексу следить за девчонкой. Выбрался на дорогу, постоял немного, в последний раз обдумывая план действий, и направился в сторону поселения. После долгих дней, проведённых в лесной глуши, людные места несколько пугали. Но я шёл вперёд. Меч, естественно, брать с собой не стал, но в складках одежды припрятал нож. Так, на крайний случай.
Пройдясь по деревенским улицам туда-сюда и ловя на себе отчётливо неприязненные взгляды местных, преисполнился тоской и отчаянием. Судя по ним, мне не светило вообще ничего. Но просто развернуться и уйти — нет, не для того я всё затеял. Надо было как минимум заглянуть в местную таверну.
Изнутри она оказалась совершенно не такой, как я почему-то себе представлял. Ни стойки, ни толстощёкого румяного хозяина за нею, ни снующих туда-сюда подавальщиц с подносами. Просто несколько грубо сколоченных столов, с давно не мытыми и сально поблескивающими столешницами, облюбованными мухами и тараканами, растаскивающими густой слой крошек, скамьи рядом, и всё. Не было ни посетителей, ни прислуги. Даже вывеска отсутствовала — просто на выставленном снаружи чурбачке красовались чашка и миска, по которым я и определил заведение местного общепита.
Я постучал в единственную имевшуюся внутри дверь, естественно, запертую. Вскоре она скрипнула и наружу высунулся тощий высокий мужик, едва ли не по брови заросший, и с тёмными глазами, уставившимися на меня как два… дула?
— Чего надо?
— Здравствуйте, — поклонился я, — скажите, не проезжал ли через вашу деревню караван варваров?..
— Нет, — хозяин хотел захлопнуть дверь, но я поспешно заговорил опять:
— Постойте! А работники вам не нужны? Я отстал от своих, денег на дорогу нет…
— Нет. И вали отюсда, — после этого дверь всё же закрылась, и я остался стоять, будто оплёванный. Да, определённо, с этими местными каши не сваришь.
Выйдя на улицу, увидел подъезжающие к трактиру повозки. Взгляд скользнул по ним… И тут я вдруг замер, наверное, даже разинув рот. Потому как возницами оказались гномы! Самые настоящие, никем иным они просто быть не могли! Низкорослые, даже чуть ниже меня, широкоплечие и мускулистые, похожие одновременно на увитые мышцами кряжистые дубы и на несокрушимые каменные скалы. Все, как один, с грубыми, жёсткими, и на удивление совсем не неприятными лицами, горбоносые, с длинными волосами и спадающими на грудь бородами, которые у некоторых были завиты в косички.