Закон Жизни
Шрифт:
— Эй, чего уставился? Гнома никогда не видел? — из ближайшей повозки неожиданно резво спрыгнул один из тех, кто приковал моё внимание. Говорил он с лёгким акцентом, низким, гортанным голосом. Близко посаженные серые глаза смотрели холодно и уверенно, нос чем-то напоминал лезвие клинка, а под густой и ухоженной чёрной бородой угадывался волевой подбородок.
— Да, не видел… — бесхитростно признал я, и тут же добавил: — Здравствуйте, уважаемые. Скажите, а не нужны ли вам работники? Я много чего могу…
— Нет, — короткий ответ дал понять, что споры бесполезны. Гном деловито прошёл
Расстроившись, я отвернулся от необщительных коротышек и побрёл дальше, что называется, «куда глаза глядят». Но далеко уйти не получилось. Задумавшись, не заметил, что ко мне направляется группка местной молодёжи. Когда обратил на это внимание, меня уже обступали со всех сторон.
Что дальше будет, я знал прекрасно, тут не надо быть ясновидцем. До боли знакомая ситуация. И никаких сомнений в том, что делать. Ждать, пока меня ударят, чтобы иметь моральное или юридическое право на ответные действия, я не собирался, давно уже наученный горьким опытом. Вместо этого метнулся к какому-то плодовому дереву, подпёртому двумя палками, вырвал одну из них, и, не медля ни секунды, бросился вперёд, начав отвешивать удары направо и налево.
Все неудачи и накопившееся раздражение — и от того, что ничего не помню, и от окружающего враждебного мира — выплеснулось наконец в этой короткой ожесточённой драке. Короткой, потому что я и сам не заметил, как незадачливые агрессоры начали в панике разбегаться — конечно, только те, которые не остались кататься по земле и выть от боли.
Сердце ещё бешено стучалось о рёбра, грудь тяжело вздымалась, а я уже сполна осознал, насколько серьёзно влип. Ведь здесь нет кузнеца, чей авторитет помог бы избежать возмездия. Гурт. Только сейчас понял, как не хватает его…
Выйти из деревни мне ожидаемо не дали, как я ни старался спешить. Дорогу перегородили селяне, и те, кого я незадолго до этого гонял палкой, и другие, взрослые. Кто с вилами наперевес, кто с косой, кто с дубиной… Конечно, против всего этого мне противопоставить было нечего. А самое гнусное, что, учитывая моё «варварское» происхождение, эти люди в своём праве. Местные суды, судя по тому, что рассказывал когда-то Гурт, а потом неоднократно в течении наших бесед подтвердила Валерия, обычно не считают подобных мне за людей. Только тех, кто на службе — а ко мне это, понятно, не относится. Наверное…
Было очень противно осознавать, что меня сейчас будут забивать, возможно до смерти, и никому ничего за это не будет. Злость вновь начала переполнять, руки крепче сжали палку… И тут я услышал сзади знакомый гортанный голос.
— Эй, люди. Не трогайте мальчишку, он защищался.
Глава 15
Я вернулся из неудачного похода «на заработки» в сумерках, перед самым восходом Кровавой. Мы так и остались ночевать там же, в овраге, чтобы не ломиться впотьмах неизвестно куда, да и лучше места, чтобы скрыться от чужих глаз, поблизости от деревни всё равно не было. Рядом проходила тропа, но по ней ночью ходить некому, да и лезть в густой кустарник вряд ли кому-то придёт в голову, разве
Я всеми силами старался не показывать всю ту безысходность, которая поглотила мою душу, шутил и делал оптимистично-радостный вид. Но внутри чувствовал себя погано. Вариантов, как жить дальше, виделось немного. Выживать в лесу, или… Или попробовать скользкую дорожку, причём совсем скользкую. Как далеко в таком случае я зайду, что реально смогу, и как долго смогу оставаться «в деле», не попадаясь? Ответов на эти вопросы у меня не было.
А среди ночи я резко проснулся от ворчания пса. Лежал какое-то время, пока не услышал тихие, приглушённые голоса и топот множества ног со стороны тропы. Сердце бешено забилось, внутри всё похолодело, а досада на собственную лень заставила скрипеть зубами. Наше укрытие сразу показалось не таким и надёжным…
Одной рукой придерживая пса за холку, другую я положил на рот Валерии. Последнее оказалось ненужной предосторожностью, она уже тоже проснулась, и всё слышала. Затаив дыхание и боясь пошевелиться, мы напряжённо замерли, стараясь слиться с окружающим миром и стать возможно более незаметными.
Затрещали кусты, совсем рядом с нами начала устраиваться большая компания людей. Пользуясь шумом, я тихонько вынырнул из шкуры и осторожно, стараясь не шуметь, подхватил вещи. Валерия, без слов поняв меня, быстро свернула наше спальное место. После этого мы тихонечко улизнули, сначала ползком, а потом уже и о двух ногах.
Мы отошли достаточно далеко и нашли новое место, пусть не такое укромное, но всё же вполне подходящее под определение ночлега. Походив вокруг, убедившись, что рядом никого нет, и не забывая поглядывать на настороженного пса, я достал из мешка меч, всё так же завёрнутый в тряпку.
В ответ на молчаливый вопрос спутницы, объяснил:
— Прослежу за ними. Если не вернусь до завтрашнего вечера — собирайся и уходи.
И, не обращая внимания на бурные протесты, отправился обратно. Сознавая всю опасность мероприятия, я свято верил: обязательно надо выяснить, кто это, и не по нашу ли они явились душу.
К потревожившим наш покой приближался очень долго, со всеми предосторожностями, под конец — буквально вжимаясь в землю, и очень-очень медленно, чтобы стороннему взгляду было сложнее заметить движение. Вроде, почему-то казалось, так надо действовать, если не хочу быть замеченным. Но, к моему счастью, все предосторожности оказались излишними: по сторонам никто специально не смотрел, и меня не заметили. А я приблизился настолько, что удалось даже расслышать тихий, приглушённый разговор, еле различимый из-за целой симфонии мужского храпа.
В основном это была пустая трепотня о том, о сём, в исполнении двух скучающих и почему-то не спящих людей. Только спустя долгие минуты напряжённого вслушивания, даже, наверное, десятки их, удалось узнать что-то любопытное.
— Эй! Лысый, а, Лысый? Слушай, а нас тут не заметят?
— Нет, это лучшее место на всю округу. Тут можно когорту спрятать, никто не найдёт.
— Хорошо… — и после небольшого перерыва: — Слушай, Лысый. Как думаешь, эти гномы действительно везут что-то ценное?