Законы жанра
Шрифт:
Артефакт успел нанести немалый урон, но, по сути, это была всего лишь мизерная доля от его разрушительного потенциала, и та легкость, с которой мы его заполучили, меня настораживала.
Должен был быть какой-то подвох.
Дэнни Форсайт по описанию и выдержкам из личного дела никак не тянул на того, кого я не знаю, и вряд ли он был тем самым человеком, которому Аманда передала Блокнот, и нам еще предстояло выяснить, как артефакт у него вообще оказался.
Смит связался с бункером. Поскольку он звонил с левого телефона, у него ушло почти полчаса, чтобы пробиться через все препоны и доказать, что он —
А потом заверил меня, что ни с Блокнотом, ни с Дэнни Форсайтом ничего не произошло. Но меня это все равно не успокоило.
Но, ты знаешь, ничего плохого по дороге так и не произошло. Нас не остановила полиция, на нас не напали военные, и случайной аварии нам тоже удалось избежать. Не доезжая до Остина, мы свернули в прерию, и в расчётное время добрались до защищенного бункера ТАКС, и спецназ до сих пор был там и даже не думал друг в друга стрелять.
Ну, ты-то знаешь.
И Дэнни Форсайт тоже был там, жив, здоров и относительно невредим. Ну, в смысле, его немного помяли при задержании, но потом обращались с ним вполне корректно. Я видела его на мониторе, вмонтированном в дверь его камеры. Он лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Может быть, мечтал о том, как он вырвется отсюда. Или спрашивал себя, в какой момент его жизнь пошла не туда. Или просто наслаждался осознанием того, что натворил.
Не так уж много людей могут похвастаться тем, что обезглавили целую страну. И обычно им для этого требуется целая армия.
Местные спецназовцы были веселы и бодры, и совершенно без нас не скучали. Они отнеслись к заточению в бункере, как к непредвиденному отдыху, ведь, по сути, делать-то им ничего и не надо было. Дэнни Форсайт был не из тех людей, которые могут доставить проблемы, находясь в заключении.
Да он не особенно и хотел.
А в отдельной комнате, где возле единственной двери сидели в садовых шезлонгах двое часовых со штурмовыми винтовками на коленях (при нашем появлении они, разумеется, попытались встать, но я махнула им рукой, типа, ребята, не надо), стоял сейф, внутри которого должен был лежать Черный Блокнот.
Сейф был небольшим, черным, очень тяжелым, и дверца была подогнана так, что никакого зазора мне рассмотреть не удалось. На какое-то мгновение я даже подумала, что меня разыгрывают и передо мной лежит просто здоровенный слиток железа.
Никакого замка, разумеется, тоже видно не было.
— Как это открыть? — спросила я.
— Там сканер отпечатка ладони, — сказал Смит. — Механизм отреагирует только на ладонь директора ТАКС, так что после закрытия обычный агент достать из него уже ничего не сможет. Специальная разработка для особо опасных объектов. Просто приложите свою руку к верхней грани.
— А откуда у вас мой отпечаток ладони… А, ну да.
— Хотите, я сам открою? Мои данные все еще должны быть в базе.
— Нет, спасибо.
Но я медлила.
Момент истины. Что сейчас будет? Достигнем ли мы цели операции, или нас ожидает промах космического масштаба? А если артефакт там, но моему топору он не поддастся? Что мне делать тогда? И как поступит Смит?
Оперативников, которые прибыли с нами из Города, я знала. А местных — нет, и их было больше.
Может быть, это был приступ паранойи. А может быть, я просто боялась, что у меня не получится, и значит, Кларк останется в подвешенном состоянии, и рано или поздно, но мне придется улаживать этот вопрос.
Плана на тот случай, если написанное пером (или ручкой, или чем они там в него всех вписывали) окажется сильнее топора, у меня не было. Я всю дорогу верила, что для топора Цензора не существует непреодолимых препятствий, но теперь меня одолели сомнения.
Кстати, об этом.
— Принесите мой топор, — попросила я.
Конечно, я могла бы призвать его сама, но вокруг были люди, и вообще, к чему нам столько лишних разрушений? Хотя… это ведь теперь не наша территория, и, если разобраться, не наш бункер. Если Техас не признает власти теневого правительства, деятельность ТАКС в этом штате… этой республике придется свернуть, и пусть выгребают, как хотят.
Смит кивнул и ушел за топором, который мы оставили в багажнике «юкона», сводного брата наших «эскалейдов». Может быть, агенты реквизировали именно его, потому что он напоминал им служебный транспорт?
Когда Смит вернулся с моим топором, сейф все еще был закрыт, а я завязывала шнурки. Не такая это простая задача, если полноценно у тебя работает только одна рука, знаешь ли.
Ну, ты знаешь.
Еще и левая.
Полноценной заменой правой она не стала. Я могла пользоваться телефоном и столовыми приборами, держать чашку или еще что-нибудь, но единственное, что я могла делать левой рукой без потери, так сказать, качества, это стрелять. Все остальное было долбаным компромиссом.
Здравый смысл давно подсказывал мне, что пора уже перейти на кроссовки на липучках или с быстрой шнуровкой, не требующей участия двух рук, но я раз за разом эти подсказки не слушала. Такой переход обозначал бы, что я сдалась, признала свое поражение, отказалась от надежды на восстановление.
Поэтому я предпочитала мучиться со шнурками.
— Помочь? — спросил Смит.
— Сама справлюсь.
Он прислонил топор к стене, сел на стул и принялся старательно смотреть в сторону, а не на то, как я справляюсь.
Что ж, я справилась.
Отмазок больше не осталось. Пора переходить к делу. Страшно, но тут уж ничего не попишешь.
Я морально приготовилась открыть свою собственную шкатулку Пандоры.
— Просто приложить ладонь?
— Да.
Я приложила ладонь к холодной поверхности сейфа. Разумеется, левую. Послышался еле слышный щелчок, но никаких видимых изменений не произошло, металлический ящик все равно остался закрытым.
— Объектив камеры открылся, — объяснил Смит. — Теперь очередь глаза.
— Что, тоже приложить?
— Нет, достаточно приблизиться хотя бы на полметра, — сказал Смит.
Я наклонилась над сейфом и увидела зрачок камеры, а он, видимо, увидел меня. Снова что-то щелкнуло, на этот раз чуть громче.
— Теперь что? — спросила я. — Девичью фамилию матери ему сказать?
— Не надо. Он открыт.
Я снова дотронулась до сейфа, верхняя его часть бесшумно и неожиданно легко отъехала в сторону, и я увидела то, что лежит внутри.