Законы жанра
Шрифт:
— Мы навели о вас справки, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Вы говорили, что работаете на теневое агентство, но почему-то забыли упомянуть о том, что вы его возглавляете.
— Это и было-то всего пару дней, — сказала я. — Сама не успела привыкнуть. Что с моими людьми?
— Они живы и здоровы. И они молчат.
— Вот негодяи.
— Я побеседовал о вас со многими людьми, в том числе, и с моим старым знакомым, генералом Бакстером. Он очень хорошо о вас отзывался.
— Да что он вообще
— О, поверьте мне, Брэдли знает о вас довольно много, — сказал полковник. — Он характеризовал вас, как очень… компетентного специалиста, а в его устах это много значит. И это очень плохо для вас, мисс Кэррингтон.
— Вот как? И почему же?
— Вы — очень опасный противник.
— Вы мне льстите. К тому же, я с вами не воюю.
— Откуда мне знать? — спросил он. — Зачем вы прибыли в Техас?
— Я уже говорила майору Форбсу. Мы прибыли в Техас, чтобы отыскать и обезвредить опасный артефакт.
— Что делает этот артефакт?
— А вы не знаете? — спросила я.
— Почему я должен об этом знать? — удивился он.
Я пожала плечами.
Он выглядел человеком прямым и искренним, и еще пару лет назад я бы голову дала на отсечение, что это не он приказал использовать Блокнот. С тех пор я стала не то, чтобы умнее, но намного циничнее.
Полковник Уотерс был политиком. Производить благоприятное впечатление — это его работа, и на самом деле он совсем не так уж прост, как хочет казаться.
Главным аргументом против его виновности был странный выбор исполнителя и тот факт, что мы так легко его захватили. Политик такого уровня, как полковник Уотерс, готовый на все ради достижения своих целей, должен был придержать Черный Блокнот для себя. Если не для грядущих политических разборок, то хотя бы ради собственной безопасности.
Скорее всего, кто-то убрал этих людей, а полковник просто воспользовался ситуацией. Если так, то истинный мотив убийцы был нам неизвестен.
Но на данный момент полковник Уотерс был главным выгодополучателем, и откровенничать с ним не стоило. А если он тут ни при чем и вообще ничего о Блокноте не знает, то тем более не стоило.
— Не скажете, значит?
— Если вы на самом деле не в курсе, то пусть оно так и останется.
— Вот как?
— Наше агентство существует не просто так, — сказала я. — И этот артефакт реально опасен.
— Почему вы думаете, что он в Техасе?
— Потому что мы хорошо умеем делать свою работу.
— Я спрошу по-другому, — сказал он. — Откуда мне знать, что этот артефакт на самом деле существует? Откуда мне знать, что вы прилетели в Техас не для того, чтобы покуситься на нашу свободу?
— Вы правда думаете, что все это происходит в рамках какого-то сюжета? — поинтересовалась я.
— Вы в этом специалист, вы и скажите.
—
Он промолчал.
— В этом и проблема.
— Я не могу проверить то, что вы говорите, — сказал он. — И я не могу вас отпустить.
— И когда расстрел?
Он подарил мне улыбку доброго дядюшки.
— Думаю, мы не станем заходить так далеко. Вы просто задержитесь у нас… на какое-то время. До тех пор, пока все не утрясется.
— Отличная идея, — сказала я. — А отсюда сразу в дом престарелых, да?
На самом деле, с такой едой до пенсии я тут точно не доживу. Но если мне придётся иметь дело с майором Форбсом, то смогу преждевременно впасть в маразм.
Помимо прочего, я опасалась, что за столь долгий срок кому-нибудь станет известно о том, где я нахожусь, они примчатся меня спасать, и тогда кровопролития будет не избежать. А если заявится Гарри, то гражданская война покажется техасцам меньшей из возможных проблем.
В общем, вариант с моим длительным заключением мне совершенно не нравился. И я все еще надеялась добраться до Черного Блокнота, пока он в очередной раз не… утек.
Ну, ты знаешь…
— Думаю, все-таки пораньше, — сказал полковник. — Как только наша республика пройдет через неизбежный режим турбулентности.
— Гражданская война в ваши планы входит?
— Нет, — сказал он. — Гражданская война — это событие, которого мы всеми силами пытаемся избежать. Но если нам не оставят выбора, то мы будем защищать свою свободу с оружием в руках, продолжая традиции отцов-основателей.
Я подумала, станет ли он задвигать про дерево свободы, но он не стал.
— Поскольку наша беседа зашла в тупик, я оставлю вас и дальше наслаждаться нашим гостеприимством, — сказал он. — Жаль, что нам с вами не довелось познакомиться при более благоприятных обстоятельствах, но такова жизнь. Может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания напоследок?
— Верните мне мой пистолет, мой телефон и моих людей, — сказала я.
— Боюсь, что я имел в виду не такие пожелания, — сказал он.
— А это не пожелание, — сказала я. — Это встречное предложение.
— Вы не в том положении, чтобы выдвигать подобные предложения, — сказал он. — Или я чего-то не знаю?
— Вы не знаете меня, — сказала я, поднимаясь со стула и вытягивая правую руку в сторону в символическом жесте.
Ответ пришел сразу же. Они держали его чуть ли не в соседнем помещении.
Большая ошибка.
— И что, по-вашему, вы сейчас делаете? — недоуменно спросил он.
Он расспрашивал обо мне, но вряд ли ему рассказали все подробности. Его даже не заинтересовало, почему в списке вещей, которые я требовала мне вернуть, отсутствовал мой топор.