Залечь на дно на Солстхейме

Marianna Girl

— Нам будет нужна ещё и твоя сила, — с улыбкой оправдался альтмер. — Не хватало, чтобы ты во время боя на причёску отвлекалась.

Дочь шамана добро засмеялась. Блёнвенн предпочла промолчать — но поступок талморца она понять не могла. Да, он украл этот капюшон у каких-нибудь разбойников, но зачем? В его искренность по отношению к Фрее бретонка до сих пор не верила. А доверия к эльфу не прибавилось даже после проведённой под одной крышей ночи и двух совместных трапез — хотя подобное должно хоть немного сближать.

— А это я нам перекусить поймал, — эльф предъявил своим спутницам частички убитого

крупного насекомого. — Пепельный прыгун, данмеры ими иногда лакомятся.

Лес начинал редеть, сменяясь скалистыми пустошами, дочь шамана всё чаще оглядывалась по сторонам, держала руку на топорищах, велела спутникам быть осторожнее. Женщина замедлила шаг, пока совсем не остановилась.

— В чём дело? — поинтересовалась Драконорождённая.

— Приготовьтесь…

Прямо перед ними из пепла образовалось три бугорка, принимавших человеческие очертания, пока из-под земли не выползли странные, пугающие существа. Их кожа была словно сделана из засохшего пепла, смешанного с глиной, глазницы и приоткрытый рот горели красным, двое из них держали в руках дубинки, покрытые светящимися трещинами.

Фрея покрыла себя заклинанием каменной плоти, взяла сделанный из голубого камня грубый топорик и с невероятной скоростью выкручивая им «восьмёрку», набросилась на одно из существ. Блёнвенн на всякий случай призвала себе на помощь ледяного атронаха — существа выглядели порождениями пламени, а значит, дреморе будет сложнее сражаться с ними. Противники бросались сгустками пламени, их оружие так же будто бы извергало огонь. Девушка отбивалась молниями, ледяной атронах отвлекал на себя внимание, пока не рассыпался на мелкие осколки и не исчез, бретонка призвала ещё одного, всё так же била существ молниями. Волшебники разделались с противниками быстрее, чем воительница — которой всё ещё не удавалось разделаться с таинственным существом. Более сильное пламя может поглотить более слабое, — предположила архимаг. Нужно лишь сотворить мощный огненный шар, с ударной волной его отправить в эту тварь… Да, это выпьет много магических сил, зато с противником будет покончено.

— Фрея, назад!

Скаалка отскочила в сторону, Драконорождённая прочитала заклинание испепеления, мощный сгусток пламени полетел в сторону существа, раздался хлопок, ударная волна от которой даже всколыхнула воздух — но от противника осталась лишь кучка золотистого пепла. Блёнвенн тяжело задышала, нащупала в кошеле зелье и залпом выпила, смахнув налипшие на лоб капли пота.

— Что это за твари были? — поинтересовалась она.

— Данмеры называют их порождениями пепла, — ответил Анкарион. — Откуда они взялись, никто не знает. Мастер Нелот, кстати, работает над этим вопросом, даже попросил меня принести ему образец для исследования.

Бретонка нашла в себе силы с удивлением посмотреть на альтмера. Неужели он помог старику, выполнил его просьбу?

— Вы ему не отказали?

— Нет. Деньги лишними не бывают — а старик платит весьма неплохо.

Видимо, этого талморца жизнь действительно потрепала, раз он за горстку монет поручения старого данмера выполняет, — решила архимаг. И, возможно, он действительно хоть немного такой, каким пытается казаться, и маска, которую эльф сейчас носит перед спутницами, не настолько фальшива?

В этот раз останавливаться пришлось

в заброшенном полуразрушенном доме — и единственное, что радовало на этой ночевке, это близко расположенный источник воды.

— Тёмные эльфы и правда это едят? — с недоумением спрашивала Фрея, закусывая мясом пепельного прыгуна.

— Согласен, вкус немного специфический, — поддержал Анкарион. — Но данмерам выбирать особо не приходится.

— Скайримские бандиты злокрысье мясо на костре жарят и едят, — заверила Блёнвенн. — Ничего, живые ходят, пока их какой-нибудь охотник за головами стрелами не истыкает или свои же не зарежут.

Скаалка презрительно сморщилась, эльф же лишь равнодушно хмыкнул.

— В Хаммерфелле в своё время мы тоже особо не привередничали. А босмеры так вообще всем, что движется, питаются, — продолжил альтмер. — При их Зелёном Пакте в этом есть смысл.

— Всем, что движется? — дочь шамана удивлённо захлопала глазами.

— Да. Их бог запрещает им причинять какой-либо вред любым растениям в обмен на своё покровительство — потому питаются они исключительно мясом, а своего врага они обязаны не только убить, но ещё и съесть. И неважно даже, если враг их сородичем окажется.

Разум воительницы, кажется, готов был взорваться от таких неожиданных открытий.

— Они едят своих сородичей, даже если в их краях не царит голод?

Альтмер глубокомысленно вздохнул.

— Что будет, если в их краях вдруг наступит голод, я даже предположить боюсь. Наверное, сначала всех соседних хаджитов перережут и съедят, а затем и друг друга.

— Мы даже во времена свершения Пророчества Кровавой Луны до такого не опускались! — возмутилась скаалка.

— Многие босмеры — те ещё дикари. Остальные — ещё хуже, обязательно или проходимцы последние, или просто воры. Хотите, шутку одну старую расскажу? — скаалка одобрительно кивнула. — Какой босмер не лжет, не жульничает и не ворует?

Драконорождённая с приятной улыбкой молчала, а Фрея будто бы в недоумение замычала, раздумывая, что ответить.

— Мёртвый босмер, — завершил альтмер.

Дочь шамана захихикала, архимаг с такой же приятной улыбкой лишь закивала.

— Фрея, а что такое «Пророчество Кровавой Луны»? — поинтересовалась Драконорождённая.

— Это наша старая легенда. Один раз в несколько веков приходит Охотник, чтобы провести свою Игру, свою великую охоту. Перед этим огонь разгорится из стеклянного глаза, придёт прилив скорби — побережье будет усеяно телами мёртвых хоркеров, а в небе взойдёт Кровавая Луна — та, которую вы называете Секундой, станет алой, как кровь.

Неожиданно налетевший порыв ветра всколыхнул языки пламени, обдав путешественников жаром костра.

— Выглядит, наверное, жутко, — заключил талморец.

— Сохрани Всесоздатель, чтобы такое повторилось, — продолжила скаалка. — Отец говорил, что последняя Игра произошла ещё до того, как на этой земле поселились тёмные эльфы, но даже сейчас ещё чувствуются её отголоски. По Солстхейму всё ещё бродят его люди, которые могут ходить, как волки — хоть сейчас их стало куда меньше. Эти люди безумны, в любой миг они могут без предупреждения наброситься и растерзать, могут без цели бродить по округе, не замечая холода и усталости, и рано или поздно падают от истощения замертво.