Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
— А как же Изгои?
Анкарион позволил себе несколько смешков. Настойка всё-таки овладела его разумом, сорвала какие-то внутренние скрепы, сделала более эмоциональным, более разговорчивым.
— Изгои — последняя проблема, о которой бы я волновался.
И которую талморцы, вероятно, сами и создали, — про себя предположила Драконорождённая. Конечно же, свои мысли она не озвучивала — выпивка в таком количестве язык не развяжет, а лишний раз злить или отпугивать эльфа ей почему-то не хотелось.
— В таких ситуациях на первый план выходит другое. Я бы больше беспокоился о том, где найти укрытие на ночь. Как избежать встречи с хищниками. Как переправиться через
Блёнвенн знала, что форма талморского юстициара — не сама практичная и удобная вещь, чары на ней — не самые лучшие, а характерный покрой не позволял ни с кем спутать её обладателя. И потому решение от неё избавиться в случае чего выглядело очень здравым. Только иногда бретонке казалось, что юстициары ни за что не расстанутся со своей формой, она для них — предмет какой-то особой гордости, принадлежности к высшему классу среди высшей расы.
— Не обижайтесь, но мне иногда кажется, что ваша форма для вас слишком много значит.
— Да, многие из нас действительно слишком привязаны к ней. Но для меня это лишь несколько кусков ткани и кожи, не слишком удобно скроенные и не слишком хорошо зачарованные, к тому же. В конце концов, форму всегда можно новую получить, а вторую жизнь никто не подарит.
— Почему мне кажется, что вы думаете совсем не как талморец? — в голосе Драконорождённой слышались лёгкие нотки упрёка.
— Жизнь иногда преподносит множество сюрпризов, — эльф принялся обводить пальцем края кружки. — Я попадал в ситуации, где было просто необходимо забыть, что я — чистокровный альтмер, талморский юстициар и победитель в Великой Войне. Когда перед вами стоит лишь одна задача — выжить, ваше происхождение никого не будет волновать. Вы будете либо жертвой, либо выжившим. Многие мои коллеги этого, к сожалению, не понимают. Возможно, они слишком глупы, чтобы понять это. Возможно, слишком упрямы.
Талморец, который считает своих коллег глупее себя — для Блёнвенн это было настоящим открытием. Может, именно поэтому его отправляют служить в самых тяжёлых условиях, чтобы лишнюю даже для альтмеров спесь сбить?
— Может, ещё по суджамме? — с невинной улыбкой предложила девушка.
— Мне показалось, что мы с вами прекрасно и без выпивки поддерживаем беседу. Прошу прощения, если утомил вас своими разговорами.
— Нет-нет, что вы, — бретонка пыталась выглядеть убедительной и дружелюбной. — Скажите, что привело вас в Талмор?
— То же, что и всех остальных — хотел получить больше власти, но вместо этого пришлось лазить по забытым богами уголкам Тамриэля.
— А где вам приходилось тяжелее всего? Здесь, на Солстхейме, или где-либо ещё?
Анкарион неожиданно рассмеялся.
— Нет. Солстхейм — это просто рай по сравнению с многими передрягами, в которых мне пришлось побывать. Тяжелее всего было на море. Пираты хитры и коварны, их тайные лагеря разбросаны по множеству мелких островов, а за свою жизнь и свободу они сражаются до последнего. Однажды наш корабль попал в шторм. И разбился у берегов какого-то небольшого острова. На первый взгляд, всё прекрасно — на острове была пресная вода, у побережья можно ловить рыбу, с деревьев — срывать съедобные плоды. Но кто знал, что пираты устроили там свой лагерь — и мы попались к ним в плен. На том острове я свою свою команду растерял, мог бы погибнуть и сам, но их капитан меня сильно недооценил. С двумя товарищами я попытался сбежать, нас обнаружили, тех двоих убили, капитан зачем-то решил дать мне немного форы — видимо, посчитал, что если не
Всё-таки этот альтмер создал очень приятную иллюзию себя, которую бы очень не хотелось разрушать. Потрёпанный жизнью, научившийся не показывать собственное высокомерие окружающим, он выглядел единственным из всех представителей своей партии, кто вызывал к себе настоящее сочувствие. Впрочем, такого лучше как раз держать подальше от цивилизованного мира, гонять по глухим лесам и горам — ведь окажись Анкарион в Скайриме, среди тех, кому приказано истреблять почитавших Талоса, он с заданием справится. Но почему-то девушке казалось, что выслеживать деревенщину, не готовую отказаться от старых традиций, этому талморцу будет неинтересно, и он сам сбежит от такой службы в горы или в моря, на что-нибудь действительно опасное.
— Ну, а вы… что привело вас сюда? — эльф решил перевести тему, будто бы не желая отвечать на грядущий и такой ожидаемый вопрос своей собеседницы.
Что наврать талморцу, Блёнвенн не знала. Конечно, можно было бы просто сказать, что она с друзьями просто в экспедицию отправилась, но альтмер просто обязан будет задать вопросы о Мираке, о связывающей их драконьей крови… В конце концов, почему его до сих пор не заинтересовала необычная броня на бретонке, её необычный меч и кинжал, и почему Камни Солстхейма она освобождала одна, без друзей? Может, просто значения не придаёт?
— Научная экспедиция, — всё-таки соврала бретонка.
Девушка уже раздумывала, о чём следует сказать правду, а о чём — соврать, но две крепкие фигуры в доспехах, появившиеся возле входа, отвлекли её. Наконец-то, пришли! Живые! Драконорождённая подскочила, кинулась на шею любимому, крепко поцеловала его, потом обняла Корира, затем, как могла, сгребла обоих в охапку. А заметив на лице обоих кровоподтёки и синяки, Блёнвенн ахнула от испуга. Всё-таки влезли куда-то — и хорошо, что большими травмами не отделались!
— Вы… вы где пропадали? — поинтересовалась она.
— Венн, не переживай ты так, — браво посоветовал Онмунд. — А чем мы занимались, ты просто не поверишь! Мы нашли новые залежи эбонита, сразились с драконьим жрецом, раскрыли заговор…
Драконорождённая удивлённо посмотрела сначала на молодого волшебника, затем перевела взгляд на Корира, выглядевшего более угрюмым, чем обычно.
— Так, сейчас вы мне всё-всё рассказывать будете, — девушка с притворным недовольством сложила руки на боках. — И очень подробно.
— Расскажем, — вздохнул ярл. — Только ты сначала объясни, что за эльф рядом с тобой сидит.
Увидел правитель Винтерхолда талморскую робу, или просто устал и сейчас будет всем подряд недоволен, бретонка пока не понимала.
— Это Анкарион. Он помогает нам.
— Талморец — и помогает? — Корир едко поднял бровь. — Пойдём тогда, познакомимся с таким необычным талморцем.
Всё-таки маскировку альтмер себе не слишком удачную сделал, ему нужно было с самого начала избавляться от талморской накидки, чтобы привлекать меньше внимания. И это значит, что сейчас придётся терпеть ворчание Корира, затем расставаться с приятными иллюзиями насчёт Анкариона, а под конец вечера окончательно испортить себе настроение, выслушивая гневную перепалку обоих.