Залечь на дно на Солстхейме

Marianna Girl

— Я всё спросить хочу: почему ты Блёнвенн по имени не всегда называешь? — неожиданно поинтересовался молодой волшебник.

— Не знаю даже. Когда она первый раз пришла ко мне, я знал только, что это она — Довакин, даже сам видел, как она Кричала и поглощала драконью душу. В тот вечер я узнал её, то, конечно же, очень удивился, расспросил, что она делает в «Замёрзшем очаге». И немного расстроился, когда она ответила. Как ты понимаешь, видеть Драконорождённую в качестве нового архимага многие хотели бы меньше всего. Я был в их числе.

Древис Нелорен как-то говорил о похожем — все разумные существа создают себе зону душевного уюта, строят вокруг неё воображаемые стены, придумывают самые немыслимые

оправдания, лишь бы не нарушать этот душевный уют и покой. Онмунд решил, что Корир просто-напросто огораживал себя от мыслей, что он каждый вечер выпивает с архимагом Коллегии, слушается советов архимага Коллегии — а иногда сам даёт их, что благодаря архимагу Коллегии он сохранил власть и восстановил свой город. Ему проще думать, что это Довакин помогла сохранить ему власть (возможно — и жизнь), помогла восстановить город, это Довакина он считает своим другом. Эта воображаемая стена имела успех, справилась не только с задачей сохранить ярлу душевное равновесие, но и помогла быстрее свыкнуться с мыслью, что Винтерхолд связан с Коллегией, живёт и всегда жил благодаря ей, что маги — не враги простым горожанам, не какие-то чудовища и поцелованные Шеогоратом отродья, а самые обычные люди и меры (ну и хаджиты).

— Ты её, в конце концов, тоже по имени не всегда называешь, — в голосе правителя Винтерхолда послышалась насмешка.

— Можно подумать, ты своей жене никогда ласковые прозвища не давал.

Корир промолчал, и молодой волшебник решил закрыть эту тему. Всё-таки это не его дело, какие в ярловой семье царят отношения.

— Мы пришли, — юноша призвал волшебного светлячка. — Кресций говорил об этом месте. Надо сейчас доски сломать — и окажемся прямо возле той двери.

Правитель Винтерхолда как-то послушно хмыкнул и принялся осматривать доски — старые, но ещё крепкие с виду. И затем голыми руками сорвал их с гвоздей! Онмунд смотрел на знатного сородича с нескрываемым удивлением.

— Не такие уж эти доски и крепкие, — фыркнул мужчина.

За столь примитивным заграждением скрывалась металлическая решетка, запертая на ключ — тот самый, выданный Кресцием Кареллием. Воздух в камере стоял тяжелый, будто бы протухший. Как в Саартале. Наверняка здесь попадутся и драугры, — решил молодой волшебник и жестами велел спутнику двигаться тише, а сам приготовил заклинания. Онмунд жалел, что так и не подружился с школой колдовства, что не взял с собой лук со стрелами и какой-нибудь ветоши — можно было бы убивать оживающих мертвецов, когда те только-только поднимались бы из своих могил. Да, они взяли несколько свитков вызова атронахов и воскрешения мертвецов — но их волшебник решил приберечь. А вон, кажется, и первый — лежит на полке, готовый в любой момент подняться. Эх, жаль всё-таки, что Блёнвенн нет рядом — она бы со своими серьёзными огненными заклинаниями была бы очень нужна! Единственное, на что парень пока что мог рассчитывать — это слабенькая струя пламени и не менее слабая огненная вспышка. Впрочем, на слабых мертвецов и этого должно хватить, должно заставить их бесцельно бегать, противно пища, чтобы в конечном итоге окончательно издохнуть.

Норды осторожно продвигались вдаль, Онмунд надеялся, что эти драугры всё-таки обрели покой, что просто их тела так сохранились из-за царивших в склепе условий, обещал себе, что выучит нужное заклинание обнаружения, когда вернётся в Винтерхолд, или хотя бы посетит старика Телванни, узнает, почём он свои услуги в обучении предложит.

Где-то позади раздался противный скрежет, за ним последовал лязг металла. Ещё один послышался совсем близко. Волшебник осторожно повернул голову назад. Двое драугров восстали из своих могил, один был вооружён мечом, второй был лучником. Вон подоспел и третий, в его руках блеснуло заклинание…

— Сзади!

Лишь

каким-то чудом ярл успел заслониться щитом от выпущенной стрелы. Возня привлекла внимание двоих поднявшихся мертвецов. В живых полетели ледяные шипы, от которых Онмунд вовремя заслонился оберегом.

— И как их убивать? — поинтересовался правитель Винтерхолда.

— Да как сумеешь. В общем, бери лучника, а на мне те двое. Как справишься — поможешь.

Будь по полу разлито масло, можно было бы отступить куда-нибудь подальше, поджечь его и наблюдать, как драугры пытаются преодолеть опасную для них огненную стену. Но придётся рассчитывать лишь на собственные магические силы. Молнии заставили мертвецов лишь пошатнуться, слабенький огненный шарик бездарно разбился о доспехи мертвеца. Ещё один разряд молнии. Онмунд решил подойти ближе, попытаться поджечь обоих, драугры почти одновременно бросились на него в атаку. Парень выхватил из ножен меч, укрепил тело заклинанием и приготовил оберег. Ухитриться оказаться у них позади. Нанести предательский, позорный — но такой важный удар в спину одному, постараться отрубить голову. Выполнить обманную атаку, держа наизготове во второй руке заклинание пламени, поджечь последнего мертвеца. Волшебник надеялся, что план он составил не самый худший, что хотя бы наполовину сработает, как задумывалось.

Рядом откуда-то пронесся порыв ветра, но в следующее мгновение Корир уже оказался возле одного из драугров, ударом щита повалил мертвеца на землю; Онмунд, воспользовавлись замашкой, атаковал неупокоенного мага; драугр защитился мечом, но не предугадал, что в него полетит струя пламени. От волос пламя перекидывалось вниз на тело, драугр противно скрежетал, метался из стороны в сторону, пока дохлым не рухнул на покрытый водой пол.

— Никогда не думал, что ты настолько сильный, — похвалил молодой норд. — С одного удара драугра повалить!

В ответ ярл лишь качнул плечами.

— Вот как пить дать, живого ты одним щитом насмерть зашибешь!

Правитель Винтерхолда помрачнел.

— Не напоминай мне об этом, — попросил мужчина.

— Ладно. Пойдём дальше убивать оживших мёртвых. Здесь нужно быть осторожнее, может попасться нажимная пластина. Смотри под ноги.

Онмунд призвал светящийся огонёк и позвал своего спутника, велев идти точно за собой. Юноша держался ближе к стене, внимательно смотрел на пол, боясь не заметить ловушку — вон она как раз, эта почти круглая нажимная пластина, совсем рядом с шипованной металлической решеткой.

— Не наступи сюда, — предупредил волшебник; его знатный сородич в ответ кивнул.

Норды миновали затопленную часть, затаились перед очередной камерой; волшебник снова призвал огонёк, позволивший разглядеть гигантские жаровни — в которых, возможно, ещё сохранилось горючее. Онмунда всегда удивляло, зачем предки ставили источники света в гробницы? Как драугры зажгут их, если огненными заклинаниями они не владеют, да и пламя вообще губительно для них?

— Там ещё, — заметил Корир. — Их четверо, или больше?

— Надеюсь, что не больше. Тихо подкрадываемся и отрубаем им головы, пока не очнулись.

В прошлый раз такая тактика помогла им избежать боя с драугром, бывшим при жизни знатным воином на заставе Сиринга. Но на сей раз обоим предстоит быть более проворными и более тихими. Волшебник крепче сжал в руке меч и стараясь идти как можно тише почти подполз к сидевшему на троне драугру. При жизни этот был женщиной, возможно, весьма привлекательной, с правильными чертами лица — но сейчас иссохшаяся побледневшая кожа, ссохшиеся глазницы, сгнившие губы, обнажавшие неприятный оскал и потемневшие, тусклые волосы лишь пугали, вызывали отвращение. Парень нанёс удар в шею. Голова отлетела в стену, отскочила обратно и оказалась в противоположном углу.