Заложница их страстей
Шрифт:
– Да уж… - он согласился. – Это проблема…
Словно в ответ на наши слова, в двери постучали и, не дожидаясь разрешения войти, на пороге возник Клаудис.
Я взвизгнула и стыдливо закуталась в простыни.
– Чего я там не видел? – грозно кинул он мне, будто я зря старалась, скрывая наготу. Даже не сразу возник вопрос, где и когда он мог что-либо видеть.
– Ты почему врываешься в нашу опочивальню в столь ранний час? – я заметила, что Артур еле сдерживал свой гнев. Ещё чуть-чуть и выставит родственничка за порог. – Если мы
Клаудис странно усмехнулся и сказал:
– Я могу многое. И даже больше, чем ты можешь себе вообразить.
Слова прозвучали угрожающе, и у меня создалось впечатление, будто он объявился здесь, чтобы поругаться.
– Итак, дорогие брачующиеся, - он произнёс это с ехидцей, - я пришёл сюда, чтобы ознакомить вас с планом проведения предстоящего торжества. Каждый должен будет вести себя подобающим образом, чтобы не возникло конфликтной ситуации.
Я ничего не понимала. Какая конфликтная ситуация? И тут догадалась, что он подслушал, что мы с Артуром задумали обойтись без официальной церемонии со священником и брачными клятвами, а сразу перейти к пиршеству.
Видимо, об этом же подумал и Артур, так как подскочил с постели, не заботясь о своей наготе, и подступил к Клаудису.
– Ты что, слышал, о чём мы говорили с Иларией?
Ухмылка Клаудиса стала ещё более мерзкой, чем прежде. И как только такое красивое лицо может стать таким безобразным? У меня сложилось ощущение, что он уже сильно пьян и, как следствие, - откровенен и дерзок.
– Не только всё слышал, но и всё видел, - расхохотался он, взглядом указывая на зеркало над кроватью.
У меня внутри всё оборвалось. Выходит, зеркало прозрачное с другой стороны? Вот так новость! Получается, что каждую ночь мы с Артуром занимались любовью при свидетелях?
Дико завизжав, я с головой спряталась под простыню, будто это могло избавить меня от позора.
– Да как ты смел? – взвыл Артур, и я услышала шум драки.
При каждом ударе и каждом шумном выдохе, я вздрагивала. Высунула из своего убежища глаза и увидела, как Клаудис с Артуром нещадно мутузят друг друга, нанося сильнейшие удары. Даже смотреть страшно!
Тут в комнату ворвались друзья Клаудиса. Человек пятнадцать, и в спальне стало тесно так, что мне показалось, что я задохнусь.
Артура скрутили, связали и усадили на край кровати. С меня сдёрнули простыню, хоть я до последнего момента старалась не расставаться с ней. Друзья Клаудиса окинули меня похотливыми взглядами, некоторые даже осмелились ущипнуть за груди и ягодицы, вызвав смех Клаудиса и дикие вопли негодования Артура.
– Да как вы смеете, уроды? – мой муж был вне себя от ярости. – Перед вами благородная леди, моя жена, мать моих детей! Оставьте нас в покое! Мы немедленно покинем замок!
В ответ вся компания рассмеялась. Видимо, все были пьяны в стельку. А Клаудис заявил:
– Ты не сможешь покинуть мой замок, так как у каждого стражника приказ –
– Тогда мы бежим, - заявил Артур, еле переводя дух от гнева. Подобного он не ожидал от Клаудиса.
– Да? – ехидство пробежало по лицу Клаудиса. Видимо, ему надоело долгое препирательство, и он сменил тактику: прошёл к креслу, стоящему напротив нашей кровати и сел, созерцая нас. Его дружки держали меня так, что большая часть обнажённого тела была видна, отчего я готова была сгореть от стыда.
– Успокойтесь, - велел он нам, будто речь шла о чём-то совершенно нормальном.
– И не собираюсь, - стиснув зубы, прошипел Артур. – Я сделаю всё возможное, чтобы немедленно покинуть твой замок вместе со своей женой и детьми! Как ты смеешь врываться с друзьями и унижать мою жену своими действиями? Это недопустимо! Оскорбительно! Мы сейчас же уезжаем!
– Не горячись, - охладил его пыл Клаудис. – Я же сказал, что вам отсюда не выйти, а ты и Эрик будете правящими лордами. Такова моя воля.
– Мы не желаем!
– отчеканил Артур.
– Зато желаю я, - холодно ответил Клаудис. – Отныне вы – мои пленники. Ваши дети заперты в тайных комнатах, куда никто не знает дорогу кроме меня и приближённых людей. Если сделаете всё, как я велю вам, то дети останутся живы и, возможно, когда-нибудь вновь будут жить с вами. А пока что разработаем план действий.
Я дико заорала от ярости и, вырвавшись из рук мужчин, кинулась к Клаудису. Набросилась на него, как дикая кошка. Принялась дубасить его, царапать, кусать. Орала, чтобы вернул детей, но он лишь рассмеялся и, заломив мне руки назад, усадил себе на колени. Я пыталась вырваться, но мне не удавалось: его хватка была нечеловечески крепкой, будто волчьей!
Увидев меня обнажённой в объятиях Клаудиса, Артур побледнел от ярости и попытался вырваться, но верёвки крепко удерживали его.
– Не смей трогать Иларию! – завопил он, трясясь от безысходной злобы.
– Не трогать? – Клаудис усмехнулся и провёл пальцами по моей груди. – Не трогать вот так, или вот так? – он опустил руку ниже и погладил по лону.
Артур заорал как бешенный. Я даже не понимала слов, которые он кричал. Он рвался их пут так, что верёвки до крови врезались в его тело.
– Оставь её в покое! – кое-что я всё же поняла из его воплей, сопровождаемых отменной бранью.
– А то что ты сделаешь? – Клаудис рассмеялся. – Не разрешишь мне поцеловать её?
Я в ужасе сжалась в комок, ожидая поцелуя, но его не последовало. Больше всего шокировала перемена Клаудиса. Казалось, что вместо доброго дядюшки перед нами монстр!
– Мерзавец, зачем ты всё это подстроил? – кровь струилась по телу Артура в местах, где впивались верёвки, но вырваться он не мог.
Я плакала, зовя детей. Казалось, что малышей я не увижу больше никогда, а Артура сейчас просто убьют. Руки Клаудиса крепко держали меня, а чтобы позлить Артура, мерзавец гладил меня по груди.