Заложница их страстей
Шрифт:
Сама же сказала и сама же не поверила своим словам. Не наиграется он. Он слишком долго плёл коварные сети, заманивая нас в них и теперь, когда всё готово, он не станет отпускать меня. Я либо не выдержу этой ночи, либо навечно останусь в лапах Клаудиса.
– Отпустит? – лицо Артур скривилось болью. – Это для тебя самое главное? Я не желаю отдавать тебя грязному извращенцу. Я за свою женщину буду драться до последней капли крови. Ты только моя и ничья больше!
– Тогда нам надо быть ещё осторожнее и действовать быстрее.
Говоря это, я и сама не верила себе. Как можно выкрутиться из такой заварухи, когда дети в плену,
Чтобы не вызывать подозрений, мы стали готовиться к свадьбе. Меня отвели в будуар – светлый, весь в зеркалах. Служанки облачили меня в белое атласное платье, расшитое жемчугом. Невольно я вспомнила своё давнее видение, и в какие лохмотья превратил Клаудис это платье, когда раздевал. А ещё вспомнила шероховатость стола под обнажёнными ягодицами и упругие бёдра альфа-самца, вклинившиеся между моих ног. Помнится, секунды отделяли меня от грехопадения. Клаудис был настроен решительно. Но я тогда боролась за жизнь и честь, чтобы вернуться в родную реальность. Теперь мне предстояло бороться за те же ценности, но куда изощрённее и отважнее, ведь жизнь детей и Артура были для меня куда важнее моей собственной жизни.
Артура одевали в другой комнате, и я не могла видеть его. От этого казалось, что его уже заперли в темницу, а меня просто готовят для постели Повелителя. Тот фарс, который назывался свадьбой и пиршеством сам по себе выветрился из моего сознания. В мозге остались лишь самые страшные и ответственные моменты: избежать постели с Клаудисом, выжить, спасти детей и Артура. Впрочем, даже постель с Клаудисом пугала меня куда меньше потери детей и мужа. Унижение и боль останутся в прошлом, а муж и дети станут моим настоящим и будущим. Оставалось лишь надеяться, что Артур не изменится по отношению ко мне. А то мало ли, стану ему противной, и что тогда? Впрочем, на это самое «тогда» я тоже приберегла вариант: тогда я плюну на такого мужа, заберу детей и уйду в закат. Ну, или куда там уходят, когда так, чтобы навсегда?
Короче, разберусь со всем, чай девочка не маленькая. А вот платье жаль: дюже красивое. Ладно, хрен с ним, с платьем! Главное – выжить!
Вот и всё… Я готова… Высокая причёска с вьющимися у лица локонами… Идеально сидящее по фигуре белое атласное платье с изумительной вышивкой нежно-розовыми лентами, усыпанное жемчугом. Наряд королевы. Эх, в моём случае – Правительницы Восточных Земель. Я поняла, что именно это платье задумал Клаудис для нашей с ним церемонии венчания. Мечты сбываются… только почему не мои? Нежнейший белоснежный батист с «паутинкой» стал дополнением к диадеме с бриллиантами. Да уж, о такой фате можно только мечтать… Туфельки на каблучках, чулочки на резиночках. Кружевные панталончики так и остались лежать на софе – служанки сказали, что им не
Глянув на себя в зеркало, распрощалась с этим непостижимо-обворожительным образом, а заодно и с собой: ведь чем закончится эта ночь, неизвестно. Хорошо, если как в моём видении, Клаудис заточит нас с Артуром в темнице. Но ситуация изменилась. Значит, изменится и её исход.
Хоть в происходящем было мало поводов для упования на чудо, но я до последней секунды надеялась, что Артур найдёт способ высвободить меня из лап своего родственничка. Казалось, что сейчас распахнётся дверь и в комнату ворвётся мой муж с мечом в руках. Но, нет… Видимо, Артур не мог изменить ситуацию, а мне надо повзрослеть и перестать верить в сказки со счастливым концом.
Глава 31
Я стояла, обречённо опустив плечи. Услышала шаги за дверью. Ошибиться было невозможно: это Клаудис. Двери распахнулись, и на пороге возник он. Я даже не подняла на него глаза, продолжая смотреться в зеркало. Отражение подсказывало, что прекраснее меня невесты нет, но чувствовала я себя самой несчастной из смертных, оттого и не рада была шикарному платью с изумительной фатой.
Но вот Клаудис по достоинству оценил мой наряд. Увидев меня, он остолбенел: я заметила это боковым зрением. Его появление было ожидаемо и ненавистно для меня. Раз пришёл, значит, пора идти. Но он не торопил меня, и тут я поняла, что с ним что-то не так.
Повнимательнее посмотрела на мужчину. Такого искреннего восхищения в его глазах я не видела ни разу в жизни. Вечно он изображал из себя то ловеласа, то охотника, то весельчака, то любящего дядюшку, но роль поддонка ему удалась лучше всего. И вдруг все эти личины исчезли. Предо мной стоял другой человек! Открытый, несмелый, взволнованный. Словно его душа на мгновение обнажилась, явив мне ранимого влюблённого молодого человека, с подрагивающими от волнения пальцами и налившимися кровью губами.
Он больше походил на принца из сказки, который должен был жениться на прекрасной принцессе, то есть на мне. Но реальность была иной: здесь стояли не принц и принцесса, а тиран и его жертва.
– Ты прекрасна, - с придыханием молвил он, и я поймала интонацию, которая готова была сойти за дрожь в голосе. Неужели так растроган? С чего бы вдруг? Что могло случиться, чтобы грозный и властный Клаудис превратился в этого блеющего агнца?
Он был в золочёном одеянии и сверкал драгоценными камнями, будто новогодняя ёлка. В любой другой раз подобный наряд я сочла бы дорогим и уместным для свадьбы, но не сейчас… Сейчас меня всё бесило и выводило из себя. Но надо было держать себя в руках и казаться беззаботной и весёлой, будто происходящее – мечта всей моей жизни. Впрочем, если бы не предстоящая ночь с Клаудисом, то так оно и было бы.
Сложно было не воспользоваться его временной беспомощностью и открытостью. Захотелось изменить ситуацию в свою пользу. Даже пришлось быть ласковой с мерзким гадом.
– Клаудис, - я нежно коснулась пальцами его руки. Ощутила, как он дрогнул. – Зачем тебе нужно так обижать любимого племянника и унижать его жену?
Я сделала ударение на «его жену», чтобы остолбеневший истукан мужского рода ненароком не ошибся кто тут кто. А то решит, что пока суть, да дело, то лучше самому жениться на мне.