Заложник страсти
Шрифт:
– Ах, кошка? Посмотрим, что ты заблеешь через неделю, кудрявый козлик, - я пошла прочь, а вслед мне неслась песня про красавицу Маргрет, которая была слишком неуступчивая и в конце концов осталась одна, и даже трубочист побрезговал ею.
– Голос хорош, а исполнение - дурацкое!
– крикнула я перед тем, как захлопнуть двери зверинца.
14
Сидеть в клетке - совсем не весело. Да еще с ошейником, на котором написано - собственность Сафоры. Это позорно и унизительно. И самое обидное, что ничего
Выходка сумасбродной правительницы вывела Марко из себя, но в первые дни он сдерживал злость, потому что ждал ее появления. Если он что-нибудь понимал, то последнее слово осталось за ним, и не сомневался, что Сафора этого так не оставит.
Только Сафора не приходила, как будто забыла про него. Приходили слуги, приносили поесть и выпить, вычищали нужник, кормили зверей и чистили их клетки - и снова уходили. Марко пытался заговорить с ними, но Сафора их хорошо вышколила - никто не отвечал и даже не смотрел на заложника, молча делая свою работу.
К четвертому или пятому дню ярость Марко достигла предела - мало того, что его заперли, как вора, так еще и приходилось маяться от безделья. Чтобы кровь не застаивалась, он бродил по клетке - совсем как хищные кошки в зверинце, или подтягивался на руках, уцепившись за поперечные металлические прутья.
Он рассчитывал осмотреть неприступный замок, сойтись с кем-то из горожан - возможно, подкупить кого-то, чтобы отправить письмо отцу, но Сафора лишила его такой возможности. Хитрая, сто раз хитрая баба!
На шестой или седьмой день за ним пришли, объявив, что госпожа разрешила прогулку. Одежду ему не принесли, но Марко был согласен на все, лишь бы хоть ненадолго выбраться из роскошной тюрьмы. Надев сапоги, он вышел из клетки и потянулся всем телом, наслаждаясь свободой.
– Выгуливать, надеюсь, будете не на поводке?
– весело спросил он, перехватив взгляд миловидной служанки, которая прошла мимо с тазом, полным зерна, чтобы покормить птиц.
– Таких распоряжений не поступало, милорд, - ответил ему один из слуг.
Их было четверо - огромных, смуглых, с примесью мавританской крови. Видимо, Сафора боялась, что пленник начнет буйствовать и заранее обеспокоилась направить тех, кто без труда скрутит бунтовщика при необходимости.
«Такого удовольствия я тебе не доставлю», - мысленно пообещал ей Марко.
Его вывели на крепостную стену, и он с удовольствием подставил лицо жаркому Брабантскому солнцу.
– Вам лучше уйти в тень, милорд, - посоветовал один из его охранников.
– Специально для вас госпожа распорядилась натянуть тент.
– Мне и тут хорошо, - Марко наслаждался и солнечным теплом, и легким ветром, который дул с востока, принося запах раскаленного песка.
Слуги больше не настаивали, а Марко облокотился о
Внизу послышались веселые женские голоса, и Марко перешел к другому краю, а за ним потянулись охранники.
Во внутреннем дворе, на зеленой лужайке, резвились молодые женщины, игравшие в мяч. Прекрасное зрелище для глаз мужчины, который за последнюю неделю видел только попугаев и канареек. В тени, у стен, расположились на траве зрительницы, потягивающие охлажденные напитки, и поедающие сладости, а игроки разделились на две группы - в каждой по четыре, и перебрасывали плетеный из прутьев мяч через сетку, натянутую поперек поля, стараясь ударить мяч головой или коленом.
Игравшие были одеты очень легко - в рубашки без рукавов, едва достигающие талии, и короткие шаровары вроде тех, что в Санче демонстрировала Сафора, только не прозрачные. Играли они босиком, а головы повязали белой тканью, свернутой жгутом, полностью спрятав волосы.
Марко никогда не видел столько красивых женщин сразу, и был зачарован красотой, грацией и задором, с которым они носились за неуловимым мячом. Сразу забылись и клетка, и ошейник, и он принялся искать взглядом Сафору. Она должна быть здесь, иначе его и не привели бы. Среди зрительниц он ее не нашел, и с особым вниманием начал приглядываться к игрокам. Так и есть! Госпожа Брабанта не пожелала прохлаждаться в тени. Марко узнал ее по золотистой коже, которая была светлее, чем кожа остальных женщин, и без медного оттенка, и по грудкам, дерзко напиравшим на тонкую ткань одежд.
И в самом деле - дикая кошка! Она бросалась к мячу, очертя голову, и, бывало, спасала команду, отбив мяч у самой земли, после чего с хохотом падала в траву. В Санче женщины никогда не осмелились бы предаваться таким шумным забавам и тем более - в таком виде, оголяя руки и ноги. Но какое было наслаждение смотреть на этих довольных, счастливых и смеющихся красавиц!
Впрочем, Марко не один любовался ими. Его охранники тоже были увлечены игрой. И даже начали биться об заклад - какая команда победит.
Марко приставил ладони ко рту и заорал во всю силу легких:
– Давай, Сафо! Я поставил на тебя два золотых!
В это время мяч летел прямо к правительнице Брабанта. Услышав голос младшего принца, она чуть замешкалась, и пропустила удар.
Но женщины этого не заметили, потому что подняли головы, уставившись на мужчин, которые следили за их игрой. Марко ждал, что они испуганно разбегутся, прикрываясь и визжа, но никто из женщин не двинулся с места. Раздались смех и шутки - красавицы предлагали мужчинам самим показать, на что они способны, а не кричать с крепостных стен.
Охранники поспешно отступили, но Марко и не подумал сдвинуться с места.
– Два золотых, Сафора!
– снова крикнул он.
– Два золотых! Проиграешь - будешь мне должна!
Она засмеялась и сделала вид, что хочет швырнуть в него мячом, а потом игра возобновилась. Охранники еще дважды предлагали Марко пройти в тень, но он только отмахивался, увлеченный игрой, и опомнился лишь тогда, когда кожа на плечах и спине нестерпимо зачесалась, а плечи и грудь покраснели, как скорлупа вареного рака.