Заложники Света
Шрифт:
– Теперь в городах стоят жертвенники во славу черных тварей. Я отрезан от источников силы. Чтобы питаться ею, мне приходится быть среди людей. Среди тех, кто еще помнит меня. Их немного. Но их веры достаточно для того, чтобы поддерживать меня. Взамен я даю немного божественной мудрости.
– Демоны не знают, что ты живешь в их мире?
– Кое-кто знает, но не трогает… Считает медленно подыхающим ничтожеством. Какой вред от жалкой тени, размазанной по стене?..
Он посмотрел на Арэлл, и ей показалось, что его зрачки стали вертикальными. Ноздри
– Но они ошибаются? – тихо спросила она.
– Я тайно брожу по городу, очень хорошо маскируюсь, прячусь. Я хочу мести. И ты поможешь мне отомстить.
– Но как, Трисмес? Что я могу?
– Узнаешь. Идем со мной.
Арэлл оглянулась на спутников, о которых совершенно забыла и увидела вдруг, что их нет. И нет зала со статуей. Вместе с богом она стояла в другом помещении. Таком же просторном, со стенами, выложенными молочно-белыми матовыми плитами и прозрачным полом, под которым струилась вода.
– А где…
– Подождут, – раздраженно отозвался бог.
– Ты сказал, что Атэр демон.
– Они все одержимы в разной степени. Я уже говорил. А теперь помолчи.
Он, наконец, выпустил девушку из объятий и громко хлопнул в ладоши. Белая стена растаяла. За ней клубился светлый туман, в котором поблескивали золотые искры. Трисмес пошел прямо в этот туман, Арэлл пришлось последовать за ним.
Среди дымчатых клубов сидела прелестная девочка лет шести. В голубом хитоне, с цветами в кудрявых волосах. Она сосредоточенно крутила волчок, держа его острие на указательном пальчике.
– Кто это? – шепотом спросила Арэлл.
– Милое дитя, не правда ли? – также тихо отозвался Трисмес и произнес громче. – Фортуна, Арэлл хочет узнать свою судьбу.
Богиня подняла голову. Ее лицо было ликом очаровательного ребенка, но глаза выдавали истинный возраст. Многие-многие тысячелетия.
– Это мои игрушки. – Она указала на предметы, лежащие вокруг. – Что тебе нравится больше всего?
Элланка вопросительно взглянула на Трисмеса, тот ободряюще кивнул и слегка подтолкнул вперед.
«Игрушки» были такие: волчок, рог, синий шар, звезда. Арэлл внимательно смотрела на них, пытаясь почувствовать, какой из предметов больше всех привлекает ее.
– Что тебе нравится? – настойчиво повторила девочка.
Может быть рог. Он красиво светится изнутри золотистым огнем.
– Вот это.
– Хорошо. – Богиня кивнула.
– А что это значит?
– Ничего. – Малышка пожала плечами и засмеялась, глядя на озадаченную девушку. – Совершенно ничего не значит.
– Фортуна! – Трисмес повысил голос. – Нам некогда играть.
Девочка недовольно надула губы.
– Фу! Не люблю тебя! Ты злой.
– А я не люблю твои капризы. Арэлл хочет узнать свою судьбу. Помоги ей.
Богиня отложила волчок, но он продолжил крутиться, покачиваясь на полу. Опустила руки на колени. Ее лицо стало пустым. Не выражающим ничего. Голубые глаза потемнели.
– У нее нет судьбы. Ни у кого нет судьбы. Каждый поступок порождает целую вереницу
– Мне предсказали раннюю, мучительную смерть. – Эти слова дались не легко.
Фортуна поднялась и пошла к Арэлл. Каждый шаг добавлял ей возраста. Вот ей десять, теперь тринадцать, пятнадцать. И, наконец, напротив остановилась девушка одних с ней лет.
– Я вижу твоих детей. Девочек и мальчиков, лежащих в колыбели и держащих меч, плачущих, играющих, умирающих. Я вижу твоих мужей. Молодых юношей, стариков, знатных вельмож, и бедных воинов, одетых в сверкающие доспехи, и тонкие золотые тоги. Я вижу тебя. Ты молода, старуха, женщина средних лет, ты ребенок, лежащий мертвым в колыбели, девочка, которую терзает демон, ты плачешь, счастлива, кричишь от боли. Ты мертва, жива, умираешь, рождаешься. Тысячи, тысячи путей! Я могу описать все твои возможные судьбы, но у тебя не хватит жизни, чтобы выслушать их.
Арэлл отшатнулась от богини, чтобы не видеть глаз, в которых мелькали картины ее непрожитых, реальных и нереальных жизней.
Тяжелая рука Трисмеса легла на плечо. Крепко сжала.
– Ты поняла?! Живи, как хочешь! Не думай о смерти! Ты могла быть мертва сотни раз. В других жизнях, которые не сложились, ты уже мертва.
– Я поняла.
Он развернул ее, заставил посмотреть на себя, в красивое надменное, напряженное лицо.
– Что ты поняла?
– Я свободна. Я сама выбираю, как жить.
Бог улыбнулся и легко коснулся губами ее лба.
Туман рассеялся. Она стояла одна посреди круглого светлого пятна, лежащего на полу в черном зале. Потолок и стены терялись в темноте. За пределами света двигались фигуры. Кажется, человеческие, в длинных плащах.
Из мрака вышел Трисмес. Он держал меч, вокруг которого обвивалась змея. Ее тело поблескивало в темноте, тонкий раздвоенный язычок показывался на мгновение из пасти и снова пропадал. Она была живой.
– Я дам тебе знание о тебе самой, – произнес бог, и его голос гулко прокатился по залу. – Выпей.
Он протянул ей чашу, в которой плескалась густая, темная жидкость.
– Что это?
– Змеиная кровь. – Он улыбнулся, и Арэлл не поняла, насмехается он над ней или говорит правду. – Она проясняет рассудок и дает немного мудрости. Пей.
Девушка взяла чашу обеими руками. Жидкость была холодной и острой на вкус. От одного глотка по телу побежал огонь, голова стала легкой, сердце забилось чаще. Стали слышны голоса. Они пели печально и очень красиво. Трисмес поднял змеиный клинок и прикоснулся его концом ко лбу элланки. Она почувствовала болезненный укол, по коже потекла тонкая теплая струйка. И тут же золотые волны побежали по залу, освещая высокие колонны, статуи, лестницы, идущие в неимоверную высоту белыми мраморными изгибами.