Заманчивая мишень
Шрифт:
В студии АТК Пепси Доббинс уже заканчивала "прямой репортаж" с лужайки у Белого дома.
– ...оставайтесь с нами, если хотите узнать подробности. Прямой репортаж вела Пепси Доббинс.
Красный огонек мигнул и погас. Пепси сняла наушники и бережно отстегнула нагрудный микрофон от нарядного зеленого платья.
– Ну, - спросила она, - как я сработала?
– Что ж, - ответил Щеголь Фезерстоун, - не считая того, что перепутали Даллас с Хьюстоном и наградили Кеннеди другим вторым именем, -
– На частности никто не обращает внимания. Важны только прическа и дикция.
– Ваше счастье, если зрители не обратили внимания на задник, - заметил Щеголь, когда они вышли из студии.
– О чем вы?
– Дело в том, что диапозитив Белого дома, который проецировали позади вас, несколько устарел.
– То есть?
– На лужайке нет елки.
Пепси скривила гримасу.
– Вряд ли кто это заметил.
– Вы не видели эту елку!
– продолжил Щеголь, шагая следом за Пепси по узким коридорам с протянутыми по полу кабелями.
– Мне не пришлось бы прибегать к такой дешевой уловке, если бы Белый дом не закрыл доступ на Пенсильвания-авеню, - раздраженно огрызнулась Пепси.
В это время из мужского туалета в черной бейсболке с буквами "ЦРУ" и зеркальных очках вышел какой-то человек и заявил:
– Вы слишком много знаете. Пепси Доббинс.
Пепси повернулась. Увидела сначала бейсболку и очки, потом пистолет. Щеголь Фезерстоун едва успел встать между ними, как раздались хлопки выстрелов.
Щеголь рухнул к ногам Пепси, на губах у него вспенились кровавые пузыри.
Глаза его широко раскрылись от изумления.
– Но... вы мой кумир, - пробулькал он.
– Тяжелый случай, - хмыкнул человек в бейсболке, подняв пистолет с глушителем и прицеливаясь в ложбинку между голубыми ошеломленными глазами Пепси.
Пистолет несколько раз сухо щелкнул, и Пепси решила, что ранена. Ноги ее подогнулись, и она повалилась на пол.
Ее подхватили, взвалили на мягкое, мясистое плечо и понесли на улицу. Никто их не останавливал. Никто не смел.
– Мы сообщаем о событиях, но не участвуем в них, - пояснил какой-то мужчина, торопливо уступая дорогу человеку с пистолетом.
Пепси бросили в багажник синей машины, а когда способность соображать к ней вернулась, автомобиль уже с ревом отъезжал от тротуара. Девушка поняла, что теперь ей придется дышать газами из разболтанной выхлопной трубы.
– Я лично думаю, что убрала его кубинская разведка совместно с сицилийской мафией, - сообщил таксист, петляя в потоке машин на Дюпон-серкл.
– Может, лучше повнимательнее смотреть за дорогой?
– предложил с заднего сиденья Римо.
– Я вполне могу ехать и разговаривать. Как уже сказал...
Ноготь цвета слоновой кости тотчас прикоснулся к шейному позвонку водителя;
– Спасибо, папочка, - кивнул Уильямс.
Из-за угла с визгом вырвался синий "порше", и таксист едва-едва уклонился от него. Римо бросил быстрый взгляд на водителя. В глаза ему бросились белые буквы "ЦРУ" на черной бейсболке, поэтому лицо он увидел лишь мельком.
– Знаешь, - обратился он к Чиуну, - этот человек показался мне знакомым.
– Вот как?
– Я бы поклялся, что это Харди Брикер, только этого не может быть.
– Кто такой Харди Брикер?
– Спятивший кинорежиссер. Несколько лет назад он снял фильм об убийстве Кеннеди. В картине утверждалось, что все произошло в результате правительственного заговора, а участвовало в нем двадцать две тысячи человек.
– Не видел этого фильма, - хмыкнул мастер Синанджу.
– Назывался он "ЦРУ".
И тут лицо Римо приобрело очень странное выражение.
– Так-так, - протянул он.
Увидев виноватый взгляд ученика, кореец спросил:
– В чем дело, Римо? Отвечай!
– Пожалуй, версию о причастности Сэма Бисли придется отбросить, - глухо произнес он.
Такси, взвизгнув тормозами, остановилось перед вашингтонским отделением АТК. Дверцы распахнулись, Римо с Чиуном выскочили наружу.
В вестибюле они увидели мертвого охранника, а чуть поодаль суету. И посреди этой суеты умирал человек.
Три оператора с мини-камерами на плечах старательно снимали последние, мучительные минуты его жизни, а какой-то репортер совал к окровавленным губам лежащего микрофон.
– Что испытываешь, когда умираешь бессмысленно?
– спрашивал журналист.
Он встал на колени и подался вперед, чтобы расслышать ответ, но тут Римо схватил его за шиворот и швырнул в мужской туалет. Потом придержал дверь, и мастер Синанджу загнал туда всех операторов, находя ногтями болевые точки на их телах.
Уильямс ударом кулака расплющил замок, и без ацетиленовой горелки дверь теперь ни за что не откроется.
Опустившись на колени возле умирающего, он пояснил Чиуну:
– Этот человек был с Пепси в аэропорту.
И обратился к Щеголю:
– Говори, приятель, что здесь случилось?
– Пепси... похищена, - с бульканьем произнес тот.
– Брикер... мой кумир...
Голова его откинулась набок, и кровь хлынула изо рта, словно красный сироп из бутылки.
Римо поднялся.
– Это и впрямь был Харди Брикер. Надо его отыскать.
Чиун с подозрением взглянул на ученика.
– Тебе-то что за дело до Харди Брикера, а Римо?
– Потом объясню. Возьмем машину напрокат. Сколько синих "порше" может разъезжать по Вашингтону?