Заметь меня в толпе
Шрифт:
— То есть теперь тебя зовут Надина Серова?
— Угу.
— Что будем делать, Надина Серова?
— Не знаю, Тим. Ты ведь все еще Тим?
— Да уж, Тимофей Невинный... У меня сейчас много имен.
— Меня допрашивали...
Он насторожился.
— Уже?
— Я не сказала полиции ничего конкретного. Тим, нельзя ли как-нибудь вернуть книгу?
— Да как ее вернешь теперь? У меня ее давно нет.
— Просто… Я ушла в отражение прямо в комнате допросов.
— Ты не можешь вернуться?
— Может и смогла бы,
И я рассказала ему о подслушанном разговоре между плюгавым Семеном и Виктором Валентиновичем.
Тим вскочил и начал ходить по комнате.
— Забираем зеркало сегодня же. В полицейский участок я войду без проблем, — начал он рассуждать вслух. — Но это ж не просто зеркало. Это окно... Хм. Надо его демонтировать и вынести. Где находится этот участок?
— Недалеко от метро Народни Тржида.
— Ага. Допросная, та что в пржиземи?
— Это как?
— На первом этаже?
— Нет. Мы, кажется, поднимались на один выше.
— Так, нужен Шоно и желательно еще кто-нибудь. Где этого черта носит?! Так, так... Нужен чистый фургон. Ну это я устрою. Инструменты, присоски и держатели для стекла... Нам нужен шофер. Твоя подруга водит?
— Да, кажется...
— Так, я звоню Шоно, а ты предупреди... Софи? Пусть ждет в шесть вечера на Вацлаваке под конем.
— Тогда я пошла.
— Постой!
На лице Тима читался испуг слепого, потерявшего ориентир.
— Что?
— Ты ведь вернешься?
Я быстро подошла и обняла его.
Ч1, Глава 16
Я вышла в зазеркалье и побежала вниз по лестнице черной башни. Софи наверняка уже ждет.
Не успела я спуститься на один этаж, как выход преградили птицы.
— Чего вам надо? Уходите! Отваливайте!
Птицы били крыльями и цепляли меня за штаны и рубаху. Я попятилась и уперлась спиной в дверь.
— Да отстаньте вы! Я опоздаю!
Одна из тварей тяжело вспорхнула и сильными когтистыми лапами толкнула меня в отражение. Я плюхнулась на что-то мягкое.
Впереди два кресла, обтянутых бежевой кожей. Приборная панель, напичканная электроникой.
Салон автомобиля?
«Через сто метров поверните налево» — сказал механический женский голос.
Я заметила себя в боковом зеркале и поспешила стать невидимой.
Шофер весь в черном и с гарнитурой в ухе повернул руль. Машину качнуло, и я чуть не налетела на темноволосого мужчину лет тридцати, сидящего на заднем сидении рядом. Он смотрел прямо на меня, сквозь меня...
— Вот здесь полный отчет, — сказал он.
Бледное, но не лишенное привлекательности лицо. Угрюмый взгляд. Тот самый голос — бархатный простуженный тембр!
Мужчина протянул пухлую папку Виктору Валентиновичу.
— Подопытный С38 скончался сегодня ночью.
Виктор Валентинович принял папку, всем видом
— Ну, что скажешь? — резко спросил он.
— Анализ дифференциальной экспрессии генов до и после стимуляции показал изменение активности сразу порядка пятидесяти генов. Кроме того, заработало около двадцати псевдогенов на самых разных хромосомах. На прошлой неделе мы сделали новые тесты, активность псевдогенов возросла в два, а то и в три раза. Началась инициация. Появились кое-какие способности. В отчете все описано. На диске несколько видеороликов.
— И что на этот раз пошло не так?
— Думаю, в следующий раз нужно уменьшить дозу мутагена и, возможно, попробовать другие наркотики. Сам процесс стимуляции вызывает глубокую депрессию.
— Так и должно быть.
— Да, я знаю. Мы пытаемся рассчитать точные дозировки для каждого конкретного испытуемого.
— Плохо пытаетесь, — жестом богатой дамы Виктор Валентинович смахнул невидимую пылинку со штанины и уставился в окно. — Ты очень огорчаешь меня, Влад.
Молодой мужчина, которого называли Владом, тоже отвернулся. Его пальцы впились ногтями в мягкую кожу сидения, оставляя на ней белесые полосы.
— Отец, я делаю все возможное. Я лично заинтересован в положительных результатах, ты же знаешь.
Оба помолчали.
— Я создал все условия, — устало сказал Виктор Валентинович, — видит бог, я все для тебя сделал, Влад... Ты не сосредоточен, не уверен в себе, тебе нужно научиться расставлять приоритеты.
— Я всю свою жизнь посвящаю исключительно воплощению твоей мечты, — холодно отозвался Влад.
— Вот именно! — гаркнул Виктор Валентинович так, что я вздрогнула. — Это должно было стать ТВОЕЙ мечтой и делом ТВОЕЙ жизни! Дай волю, ты выйдешь на Карлов мост бренчать на гитаре и горланить для быдла.
— Но ему-то ты позволяешь... — голос Влада задрожал.
— Да. Ему многое позволено и многое прощается, потому что за ним будущее! Он, в отличии от тебя, со своими задачами справляется.
— Хорошо же справляется...
— Его ошибки по сравнение с твоими ничто! В последний год мы заработали много благодаря ему. Ни одной проваленной операции. Незаменимый на переговорах, все сделки исключительно в нашу пользу. Твоя лаборатория, эксперименты… Ты же благополучно спускаешь средства в унитаз. Ни малейшего прогресса! Уж и не вспомню, когда ты приходил с хорошими новостями.
— На вокзале его видел в таком состоянии… — Влад брезгливо поморщился.
Виктор Валентинович хлопнул по сидению.
Влад отвернулся к окну.
— Ненавижу... — чуть слышно процедил он.
…...
— Ну, теперь-то пропустите?
Когда я вышла из отражения, птицы все так же толпились на мосту, но уже не обращали на меня внимания. Я с опаской протиснулась между ними и помчалась на площадь.
Софи сидела в нашей комнате.
— Eh bien, quoi? Quoi? Quoi?!— она запрыгала от нетерпения.