Замогильные записки Пикквикского клуба

Диккенс Чарльз

Глава XXXIV. Полный и достоврный отчетъ о достопамятномъ ршеніи процесса вдовы Бардль противъ Пикквика

— Любопытно бы знать, что кушаетъ теперь будущій присяжный старшина на этомъ суд? — сказалъ м-ръ Снодграсъ единственно для того, чтобы завязать какъ-нибудь неклеившійся разговоръ въ чреватое событіями утро четырнадцатаго февраля.

— О, я надюсь, y него превосходный завтракъ! — сказалъ Перкеръ. — Мы объ этомъ похлопотали.

— Что, это васъ интересуетъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.

— Помилуйте, почтеннйшій, какъ не интересоваться старшинскимъ завтракомъ! — возразилъ м-ръ Перкеръ. — Это первая и существенная вещь, которую отвтчикъ долженъ имть въ виду на спеціальномъ суд присяжныхъ.

— Отчего такъ?

— Да

просто оттого, почтеннйшій, что если вы хорошо накормили старшину, такъ дльце ваше обдлано почти наполовину. Голодный или недовольный судья, почтеннйшій, почти всегда расположенъ принять сторону истца; но, сытый и довольный, онъ естественнымъ образомъ чувствуетъ наклонность къ оправданію отвтчика.

— Ахъ, Боже мой, я этого ршительно не понимаю! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — Объясните, сдлайте милость.

— Вещь очень простая, почтеннйшій, — отвчалъ м-ръ Перкеръ, — и, главное, тутъ берется въ разсчетъ экономія времени. Какъ скоро наступаетъ обденная пора, старшина обыкновенно вынимаетъ изъ кармана часы и, обращаясь къ другимъ присяжнымъ, говоритъ:- "Вообразите, господа, ужъ безъ четверти пять! Я всегда обдаю въ пять часовъ!" — "И я тоже", подхватываютъ другіе, кром двухъ или трехъ членовъ, которые заране успли набить желудокъ. Старшина улыбается и кладетъ часы въ карманъ. — "Ну, что-жъ вы скажете, господа?" — продолжаетъ старшина. — "Истецъ или отвтчикъ долженъ быть оправданъ? Что касается меня, господа, я думаю съ своей стороны, и даже совершенно увренъ, что дло истца правое". — Вслдъ затмъ другіе мало-по-малу начинаютъ говорить то же, и такимъ образомъ устраивается съ большимъ комфортомъ единодушное отбираніе голосовъ {Для объясненія этого мста необходимо припомнить, что при отбираніи голосовъ на спеціальномъ суд присяжные не имютъ права выйти изъ суда, пока единодушно не ршатъ разбираемаго дла. Во все это время имъ не даютъ ни пищи, ни огня, и такимъ образомъ они по необходимости должны ускорить свой судъ. Прим. перев.}. Затмъ присяжные расходятся изъ палаты, кто домой, кто въ трактиръ. — Однакожъ пора, господа, — заключилъ м-ръ Перкеръ, вынимая часы: — десять минутъ десятаго. Мы немножко опоздали. Въ палат, безъ сомннія, будетъ множество народа, такъ какъ случай этотъ очень интересенъ. Прикажите нанять карету, м-ръ Пикквикъ, не то мы ужъ опоздаемъ черезчуръ.

М-ръ Пикквикь позвонилъ, и, когда наконецъ извозчичья карета остановилась y воротъ, четыре пикквикиста и м-ръ Перкеръ вышли изъ гостиницы и поскакали въ Гельдголль. Самуэль Уэллеръ и м-ръ Лоутонъ съ синимъ мшкомъ похали за ними въ кабріолет.

— Лоутонъ, — сказалъ м-ръ Перкеръ, когда они вошли въ залу судебной палаты, — отведите друзей м-ра Пикквика въ студенческія ложи; a самъ м-ръ Пикквикъ долженъ сидть подл меня. Сюда, почтеннйшій, сюда.

Говоря это, Перкеръ взялъ м-ра Пикквика за рукавъ и подвелъ его къ низенькой скамейк, устроенной для адвокатовъ подл кафедры президента, для того, чтобъ имъ удобне было слышать весь ходъ дла; лица, занимающія эту скамейку, невидимы для большой части постороннихъ зрителей, такъ какъ мста зрителей устроены высоко надъ уровнемъ пола и адвокаты обращены къ нимъ спиною.

— Это мсто назначено для свидтелей, я полагаю? — спросилъ м-ръ Пикквикъ, указывая на маленькую ложу съ конторкой по средин и мдными перилами на лвой сторон.

— Да, почтеннйшій, это свидтельская ложа, — отвчалъ Перкеръ, роясь между бумагами въ своемъ мшк, положенномъ на полу y его ногъ.

— A на этомъ мст, если не ошибаюсь, должны сидть присяжные? — продолжалъ разспрашивать м-ръ Пикквикъ, указывая на два сдалища, отгороженныя ршоткой на правой сторон: — такъ ли, м-ръ Перкеръ?

— Вы угадали, почтеннйшій, — отвчалъ адвоюкатъ, открывая свою серебряную табакерку.

М-ръ Пикквикъ находился, повидимому, въ большомъ волненіи, и съ безпокойствомъ осматривалъ судебную палату. Зрители уже накоплялись въ галлере, и на судейскихъ мстахъ можно было различить

значительную коллекцію носовъ, бакенбардъ и париковъ, которыми такъ славится корпорація британскихъ правовдовъ. Нкоторые изъ этихъ джентльменовъ сидли съ экстрактами въ рукахъ, съ важностью потирая ими свои красные носы для того, чтобъ придать себ особый эффектъ въ глазахъ всякаго посторонняго профана. Другіе расхаживали съ огромными фоліантами подъ мышкой въ сафьянныхъ переплетахъ и съ надписью на корешкахъ: "Гражданскіе Законы". Третьи, не имя ни книгъ, ни тетрадей, засовывали руки въ свои глубокіе карманы и старались смотрть на публику съ глубокомысленнымъ видомъ; были, наконецъ, и такіе, которые суетились и бгали взадъ и впередъ единственно для того, чтобъ обратить на себя вниманіе изумленной толпы, непосвященной въ юридическія тайны. Вс эти господа, къ великому удивленію м-ра Пикквика, раздлялись на маленькія группы и весело толковали между собою о такихъ предметахъ, которые не имли ни малйшей связи съ предстоявшимъ процессомъ.

Вошелъ м-ръ Функи и, поклонившись м-ру Пикквику, удалился въ ложу королевскихъ адвокатовъ. Затмъ появился м-ръ сержантъ Сноббинъ въ сопровожденіи м-ра Молларда, который почти совершенно заслонилъ его огромнымъ малиновымъ мшкомъ. Положивъ этотъ мшокъ на стол передъ глазами своего принципала, м-ръ Моллардъ размнялся дружескимъ поклономъ съ Перкеромъ и удалился. Затмъ вошло еще нсколько сержантовъ, и одинъ изъ нихъ, жирный и краснолицый толстякъ, раскланялся по-дружески съ м-ромъ сержантомъ Сноббиномъ, замтивъ при этомъ, что сегодня прекрасная погода.

— Кто этотъ красненькій джентльменъ, сказавшій нашему сержанту, что сегодня прекрасная погода? — шепнулъ м-ръ Пикквикъ своему адвокату.

— Это оппонентъ нашъ, почтеннйшій, сержантъ Бузфуцъ, — отвчалъ м-ръ Перкеръ, — онъ будетъ защищать вашу противницу. A другой джентльменъ, что стоитъ позади Бузфуца, м-ръ Скимпинъ, его помощникъ. Преумные ребята, почтеннйшій.

М-ръ Пикквикъ, проникнутый справедливымъ негодованіемъ къ наглости и безстыдству юридическихъ крючковъ, хотлъ было спросить, какимъ образомъ м-ръ сержантъ Бузфуцъ, защитникъ кляузнаго дла, осмлился замтить его собственному сержанту, что сегодня прекрасная погода, но въ эту минуту вс юридическіе парики съ шумомъ поднялись со своихъ мстъ, и палатскіе смотрители за порядкомъ громко закричали: — "Тише! Тише!" Оглянувшись назадъ, м-ръ Пикквикъ увидлъ, что вся эта суматоха произведена прибытіемъ въ палату вице-президента.

Господинъ вице-президентъ Стерлейхъ, явившійся въ присутствіе за болзнью президента, былъ джентльменъ чрезвычайно низенькаго роста и жирный до такой степени, что, казалось, весь его организмъ состоялъ изъ жилета и толстой головы. Онъ поковылялъ на своихъ маленькихъ ножкахъ къ президентской лож и, отвсивъ на вс стороны нижайшіе поклоны, услся на свое мсто, засунувъ свои ноги подъ столъ и положивъ свою треугольную шляпу на столъ. Только его и видли. Отъ всей фигуры вице-президента для постороннихъ наблюдателей остались только миньятюрные рысьи глазки, заплывшіе жиромъ, широкое розовое лицо и около половины огромнаго, чрезвычайно комическаго парика.

Лишь только вице-президентъ занялъ свое мсто, смотритель за порядкомъ въ партер закричалъ повелительнымъ тономъ: — "тише!" и вслдъ затмъ смотритель за порядкомъ въ галере забасилъ во все горло: — "тише!" и этотъ же самый крикъ повторили на разные распвы четверо другихъ блюстителей благочинія въ судебной палат. Когда такимъ образомъ возстановилась требуемая тишина, джентльменъ въ черномъ костюм, засдавшій подл вице-президента, началъ перекликать громкимъ голосомъ имена присяжныхъ, и посл этой переклички оказалось, что только десять спеціаловъ были на лицо въ судебной палат. Надлежало двухъ остальныхъ, для дополненія законнаго числа, выбрать изъ обыкновенныхъ смертныхъ, которые имли право быть не спеціальными присяжными, и выборъ господина сержанта Бузфуца палъ на зеленщика и аптекаря, которыхъ въ ту же минуту подвели къ президентской кафедр.