Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
— Выслушай меня, мой другъ.
Свжій залпъ истерическихъ взвизговъ и рыданій служилъ единственнымъ отвтомъ со стороны м-съ Поттъ. Несчастная леди желала знать, зачмъ судьба произвела ее на свтъ и зачмъ попалась она въ руки безжалостному мучителю, готовому свести ее въ преждевременную могилу.
— Другъ мой, — продолжалъ м-ръ Поттъ, — ты совсмъ напрасно надрываешь свое сердце. Я вовсе не думаю, чтобъ этотъ гнусный пасквиль имлъ какое-нибудь основаніе… никакого, мой ангелъ. Мн только досадно, могу даже сказать — обидно, что эта «журавлиная» сволочь
И м-ръ Поттъ бросилъ умоляющій взглядъ на невинную причину всей этой суматохи. Благородный пикквикистъ долженъ былъ забыть, что его называли пресмыкающимся зміемъ.
— Какія же мры, сэръ, вы намрены принять для уничтоженія печальныхъ послдствій нанесенной обиды? — спросилъ ободрившійся м-ръ Винкель.
— Годвина, — замтила м-съ Поттъ, — намренъ ли онъ дать публичную пощечину редактору этой гадкой газеты? Какъ вы думаете, Годвина?
— Успокойтесь, сударыня, — отвчала тлохранительница, — пощечина будетъ дана, если вы этого желаете. Непремнно.
— Конечно, конечно, — прибавилъ м-ръ Поттъ, съ удовольствіемъ замтивъ, что его супруга начинаетъ мало-по-малу приходить въ себя. — За пощечиной дло не станетъ.
— Когда-жъ онъ это сдлаетъ, Годвина? — спросила м-съ Поттъ, еще не совсмъ ршаясь покончить истерическую церемонію.
— Сегодня, мой другъ, прежде чмъ успешь ты поужинать, — сказалъ м-ръ Поттъ.
— О, Годвина! — воскликнула м-съ Поттъ, однимъ этимъ только способомъ можетъ быть возстановлена моя репутація въ свт. Пощечина клеветнику!
— Непремнно, сударыня, — отвчала Годвина. — Какой же мужчина откажется отмстить за обиду?
М-ръ Поттъ еще разъ долженъ былъ подтвердить свое торжественное общаніе, такъ какъ нельзя было покамстъ разсчитывать на окончательное прекращеніе истерическихъ припадковъ. Запуганная мыслью о малйшей возможности подозрнія относительно нарушеній супружескаго долга, м-съ Поттъ еще разъ десять пыталась грянуться на мягкій коверъ и непремнно грянулась бы, еслибъ усмиренный супругъ каждый разъ не становился на колни для испрашиванія помилованія. Наконецъ, м-съ Поттъ совсмъ угомонилась и, подавъ руку своему супругу, сла за столъ. М-ръ Винкель послдовалъ ихъ примру.
— Надюсь, м-ръ Винкель, что этотъ низкій газетчикъ не побудитъ васъ сократить ваше пребываніе въ нашемъ дом,- сказала м-съ Поттъ, улыбаясь сквозь слезы.
— Надюсь, что нтъ, — проговорилъ м-ръ Поттъ, желавшій отъ всей души, чтобъ его гость подавился кускомъ хлба въ ту самую минуту: другихъ средствъ спровадить его со двора онъ не видлъ. — Надюсь, что нтъ.
— Покорно васъ благодарю, — сказалъ м-ръ Винкель, — но сегодня утромъ получено отъ м-ра Пикквика письмо, гд онъ приглашаетъ всхъ насъ немедленно отправиться къ нему въ Бери.
— Когда-жъ вы прочли это письмо? — съ безпокойствомъ спросила м-съ Поттъ.
— Я еще былъ въ постели, когда м-ръ Топманъ пришелъ ко мн съ этой встью.
— Стало-быть, вы дете? — спросилъ м-ръ Поттъ.
– демъ въ почтовой карет.
— Но вы, конечно, воротитесь къ
— О, непремнно! — отвчалъ м-ръ Винкель.
— Вы совершенно уврены въ этомъ? — спросила м-съ Поттъ, бросивъ украдкой нжный взглядъ на своего гостя.
— Совершенно увренъ, — отвчалъ м-ръ Винкель.
Завтракъ прошелъ въ глубокомъ молчаніи, потому что вс вообще были погружены въ печальную думу. М-съ Поттъ жалла о близкой разлук съ любезнымъ джентльменомъ; м-ръ Поттъ обдумывалъ планъ относительно будущей борьбы съ безстыднымъ «Журавлемъ»; м-ръ Винкель досадовалъ въ глубин души на свое неловкое и двусмысленное положеніе въ обществ примирившихся супруговъ.
Пробилъ, наконецъ, желанный часъ разлуки. Повторивъ еще разъ торжественное общаніе воротиться при первой возможности подъ гостепріимную кровлю, м-ръ Винкель учтиво раскланялся съ журналистомъ, пожалъ руку его супруг и отправился въ гостиницу къ своимъ друзьямъ.
— Если онъ еще когда-нибудь переступитъ черезъ порогъ моего дома, я отравлю его, — думалъ м-ръ Поттъ, отправляясь въ свой кабинетъ, гд нужно было изострить мткую стрлу для "Журавля".
— Если еще разъ когда-нибудь я вздумаю вступить въ сношенія съ этими людьми, — думалъ м-ръ Винкель на дорог къ своимъ друзьямъ, — чортъ побери, меня стоитъ тогда повсить на первой вислиц. Вотъ все, что я скажу.
Все было приготовлено къ дорог, и уже карета стояла y крыльца. Черезъ полчаса пикквикисты катились по тмъ самымъ мстамъ, гд еще такъ недавно путешествовали м-ръ Пикквикъ и Самуель Уэллеръ. М-ръ Снодграсъ составилъ поэтическое описаніе живописныхъ луговъ и полей, бывшихъ предметомъ его тщательнаго наблюденія.
М-ръ Уэллеръ, стоявшій y воротъ гостиницы "Встника", встртилъ съ веселымъ лицомъ путешествующихъ друзей и немедленно ввелъ ихъ въ комнату м-ра Пикквика, гд они, къ величайшему изумленію, увидли также господъ Трунделя и Уардля. М-ръ Топманъ былъ, казалось, весьма непріятно пораженъ этою нечаянной встрчей.
— Какъ ваше здоровье, любезный другъ? — сказалъ старикъ Уардль, радушно пожимая руку м-ра Топмана. — Что прошло, то невозвратимо, и тужить не стоить о томъ, чего говорить нельзя. Все къ лучшему, м-ръ Топманъ, поврьте старику. Для нея, разумется, я желалъ бы такого жениха, какъ вы, но спаси васъ Аллахъ отъ такой невсты, какъ она. Право, я радъ, что вы не сошлись: спасибо этому Джинглю. Вы найдете для себя помоложе и почище, любезный другъ: не такъ-ли?
При этомъ утшеніи старикъ Уардль хлопнулъ по спин горемычнаго Топмана и засмялся отъ чистаго сердца.
— Ну, a вы какъ, друзья мои! — продолжалъ старый джентльменъ, пожимая въ одно и то же время руки господъ Винкеля и Снодграса. — Я только что говорилъ Пикквику, что вс мы должны собраться на святкахъ въ моемъ дом. Будемъ праздновать свадьбу, друзья мои, настоящую свадьбу.
— Свадьбу! — воскликнулъ м-ръ Снодграсъ, поблднвъ, какъ полотно.
— Ну да, свадьбу. Чего-жъ вы испугались? М-ръ Трундель женится на Изабелл и больше ничего.