Замок из дождя
Шрифт:
— Я не хочу их повторять.
— Я представляю. Мы с ним целовались, и, наверное, он подумал, что я девушка легкого поведения.
Филипп в ужасе смотрел на нее:
— Вы с ним… значит, он не наврал?
— Нет.
— Ты целовалась с Сеймуром практически у меня на глазах? Я дремал, а вы… Но Селин, это же просто чудовищно!
— А почему тебе с Джессикой можно спать, а мне даже нельзя поцеловаться с красивым парнем?
— Мне спать? Да я и пальцем к ней не притронулся с тех пор, как ты была рядом… А вы… на моих глазах!
— Да? А кто сбежал с теплохода
Филипп схватился за голову:
— Этот идиот наболтал тебе много лишнего!
— Он не идиот. Это ты идиот, раз думал, что я об этом никогда не узнаю. Ты все это время, Фил, жил с двумя женщинами со мной и с ней. Когда не было меня — ты целовался с ней, но думал обо мне. Теперь ты спишь со мной, а думаешь о ней. И попробуй доказать, что я не права!
— Ты не права!
— Ничего подобного. Я чувствую, Фил, она стала дорога тебе. Черт его знает, что там между вами произошло, но именно с сегодняшней ночи она стала тебе дорога. Это правда, это написано в твоих глазах!
— Селин, я…
Он осекся. Отпираться было бесполезно. Селин разгадала его до самого основания. Он в отчаянии заломил руки:
— Ну что происходит?! Зачем мы поехали в этот омерзительный городишко? Если бы мы остались там, в Дорфе, все было бы хорошо!
— Ты жалеешь, что взял меня сюда?
— Да! И очень сильно!
— Из-за Сеймура и Джессики?
— Да при чем здесь они? Из-за всего. Мы ссоримся и перестали понимать друг друга здесь. Просто Дорф свел нас, а Нью-Йорк — разлучит. И я это тоже чувствую.
— От себя не убежишь. Так было бы в любом другом городе мира. Извини, Филипп, я никуда не поеду с тобой. Хочешь отдохнуть от дел — путешествуй один.
— Ты бросаешь меня?
— Нет, просто пойду прогуляюсь с Сеймуром.
Она ушла, а он так и сидел до утра, монотонно играя застежкой на чемодане. По окну шлепал мокрый снег и ничего не рисовал на стекле…
А утром она вместе с Сеймуром явилась в офис и пришла прямо к Филиппу в кабинет. Всем своим видом оба показывали, что сегодня ночью они не теряли времени даром. «Даже если и так, что это изменит?» — равнодушно подумал Филипп и тут же его обуял ужас от собственного спокойствия.
Сеймур и Селин стояли обнявшись. То, что это делалось намеренно и с целью ему отомстить, было понятно. Филипп не хотел только одного: чтобы Селин встретилась с Джессикой. В этом случае он не мог отвечать за последствия. Он всеми силами старался выманить ее из кабинета, потому что с минуты на минуту ждал Джессику.
Однако судьба распорядилась иначе. Едва только Селин придирчиво ощупала взглядом все углы и посмотрела все картинки на стенах, а потом вызывающе уселась курить за его рабочий стол, позвонил президент. Он был несколько раздражен и, кажется, собирался за что-то отчитать Филиппа.
— Да, заодно разыщи мне Сеймура. Его это тоже касается.
«Семь бед — один ответ», — подумал Филипп и, мрачно кивнув Сеймуру, пригласил его с собой.
Селин осталась одна. Мужчины ушли, словно забыли о ней. Причем оба сразу: и Сеймур, и, что самое удивительное, Филипп. Мог бы сказать что-нибудь вроде «подожди, я скоро
Она задумчиво опустилась в другое кожаное кресло, как бы примеряясь к нему, и закурила новую сигарету. Селин размышляла. Она снова чувствовала себя на пороге прыжка. Прыгать в неизвестность она умела с раннего детства, но сегодня сердце стучало почему-то особенно сильно. Неужели страх расставания? Неужели впервые в жизни, исколесив пол-Европы, она наконец привязалась к мужчине? Но этого делать нельзя. Ей нельзя влюбляться! Она давно зареклась и многие годы держала это обещание.
«Многие» — это с шестнадцати лет, почти три года. Селин улыбнулась сама себе. У нее скоро день рождения, а Филипп об этом ничего не знает: Впрочем, никто, в том числе и она сама, не знает, когда ее истинный день рождения…
Дверная ручка щелкнула, и веселый женский голос прощебетал:
— Филипп, у меня для тебя кое-что есть! Угадай… — Джессика осеклась и во все глаза уставилась на Селин.
А Селин — на нее. Это, наверное, был самый пронзительный момент в жизни каждой из девушек. Потому что у одной почему-то защипало в глазах, а у другой задрожал голос. Селин встала с кресла.
— Здравствуйте. А Филиппа нет. — Она неловко прижимала руку к плечу, словно желая поправить широкий ворот свитера, и криво улыбалась.
— А где же он?
— Его… Их с Сеймуром вызвал президент.
— С Сеймуром?.. Это из-за драки! Уже насвистели!..
— Из-за какой драки? — вежливо спросила Селин, как будто речь шла о погоде.
Джессика спокойно повернулась к ней. В ее жестах и голосе чувствовалось величие и достоинство королевы:
— Вы, я так понимаю, Селин?
— Да. А вы — Джессика.
— Разумеется… Драку Филипп устроил еще в прошлом году, но президент узнал об этом только сегодня.
— Филипп устроил драку? Не поверю! Но если это было давно, зачем его отчитывать?
— Ну прошлый год закончился всего несколько дней назад, — Джессика улыбнулась, — а драка была под Рождество… А хотите чаю? Или кофе?
— Нет, спасибо.
Селин неосознанно переместилась с красивого кожаного кресла на обыкновенный стул для посетителей, стоявший у стены. Рядом с Джессикой, ухоженной и обласканной жизнью, она чувствовала себя уличной кошкой, которая случайно забрела в шикарный ресторан попросить кусок мяса. Селин внезапно стало одиноко и неуютно в этом кабинете, еще полчаса назад казавшимся приветливым и гостеприимным. Ей было одиноко не только в кабинете Филиппа, но в мире людей, к которым принадлежал Филипп. И к которым она сама, вне всяких сомнений, не будет принадлежать никогда.
— Вы знаете, Джессика, мне, наверное, лучше уйти.
— Филипп не простит мне, если я вас выпущу до его возвращения. — Джессика вдруг улыбнулась ей тепло и по-доброму. — А таксист был прав: мы с вами сильно похожи.
— Ну и что? Это вряд ли сделает нас друзьями.
— Ни от чего не нужно зарекаться, Селин! Это я поняла совсем недавно. И, кстати, благодаря нашему общему другу.
— Филиппу?
— Да. Кофе готов… Вот сахар. Вот сливки. Прошу вас, не стесняйтесь.