Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны

Михаль Татьяна

Резко остановился и прикрыл глаза.

Коснулся рукой стены, чтобы не пошатнуться.

Её аромат едва не сбил меня с ног.

Шумно втянул в себя запах самой чудесной женщины и выдохнул с вибрирующим рыком:

— Аврора.

Внезапно вспыхнувшие чувства к этой красивой и необыкновенной женщине всё более и более волновали мою кровь кровь.

Едва произнёс её имя, как вдруг, двери одних их покоев распахнулись, и в коридор вышел высокий мужчина с высокомерным и недовольным выражением на вытянутом лице. Следом

за ним вышла… она.

Я замер, поднял на неё глаза и забыл, как дышать.

Аврора что-то говорила своему спутнику, но увидев меня, умолкла на полуслове. Как и я, она замерла и удивлённо распахнула глаза. Всего на миг.

А потом… она улыбнулась.

Это была невероятная улыбка, такая улыбка…

Боги всех миров, да я за эту улыбку готов уничтожить любой мир, и я бы сделал это ради неё.

Всё что угодно бы сделал. И сделаю. Сдохну, но сделаю всё, что она пожелает.

— Лиам, — прошептали её губы. Но я услышал. У волков чуткий слух.

Кровь набатом застучала в моей голове. Сердце готово было выломать рёбра и выпрыгнуть наружу, так сильно рвалось к ней.

Я сделал шаг навстречу и Аврора словно очнувшись, бросилась ко мне.

Никакого этикета. Никакой конспирации.

В бездну всё.

Она со всей страстью бросилась в мои объятия, я прижал её к себе крепко. Теперь нас нельзя было разнять.

— Аврора… — пробормотал, не в силах сказать что-то ещё.

Она вдруг подняла ко мне своё улыбающееся, счастливое лицо, сильнее прижалась ко мне и прошептала:

— Немедленно поцелуй меня. Сейчас же…

— Чтоб вас! — шикнул на неё длиннолицый мужчина. Очевидно, это и есть господин Гастон Ли.

Я хмыкнул и исполнил просьбу любимой женщины.

Любимой?

Определённо.

Одна лишь встреча. Головокружительный, чудесный, незабываемый день вместе и я навеки ею сражён.

Её губы легко раскрылись навстречу мне.

Мягкие, сладкие… Её вкус взорвался на языке, выбил остатки моего дыхания.

Будь проклят этот дворец и договор с короной.

Аврора задрожала в моих руках.

Разорвав поцелуй, услышал стон разочарования.

Заглянул в её необыкновенные глаза и улыбнулся.

В её прекрасных глазах цвета неба искрилось и переливалось синее пламя.

— Наконец-то… — произнесла она чуть хрипло и радостно рассмеялась, вновь прижалась ко мне и сказала: — Я скучала.

— И я…

Но мне не дали договорить.

— Вам повезло, что слуг поблизости не оказалось. Чуть всё дело не испортили, — проворчал господин Ли.

— Милорд, господин прав, — вставил слово и мой камердинер. — Вам нужно быть осторожными.

Аврора нехотя выскользнула из моих объятий. Я тут же ощутил пустоту и холод. Волку недовольно заворочался внутри. В груди зародился глухой рык.

Чтобы не натворить дел, убрал руки за спину, а зверю приказал успокоиться и набраться терпения.

— Прости

меня. Не удержался, — сказал с улыбкой, глядя исключительно на Аврору.

— Что ж, нам остаётся только немного потерпеть, — озвучила она мои мысли. Потом подозвала своего спутника и представила нас друг другу: — Лиам, это… твой второй свидетель – господин Гастон Ли. Гастон, перед тобой Его Сиятельство, граф Лиам Найтмэр. А это его камердинер – господин Сэмюэл Хаш.

Мы обменялись оценивающими взглядами и кивнули друг другу.

— Рад знакомству, — произнёс Гастон.

— Взаимно.

Сэму от Гастона достался лишь кивок.

— Можем поговорить? — прошептала Аврора и утянула всю нашу компанию в покои, как оказалось, это были покои Гастона.

* * *

— АВРОРА —

— Вот, граф, это тот, кто разрушит твою помолвку с леди Бэлл: прошу любить и жаловать, господин Гастон Ли!

Мужчины странно друг на друга взглянули.

Точно не понравились друг другу.

Повернулась к охотнику, который был напряжён и недоволен, как зверь, готовый сбежать, куда глаза глядят, и представила ему Лиама:

— Гастон, перед тобой Его Сиятельство граф Лиам Найтмэр. Прошу любить и жаловать!

Ни один из них не протянул другому руку для крепкого рукопожатия.

Они обменялись скупыми кивками. Не более того.

— Полагаю, Ваше Сиятельство, я могу от вас лично получить подтверждение моему вознаграждению за оказанную вам двоим услугу, — надменно произнёс Гастон.

Ещё специально с насмешкой выделил «Ваше Сиятельство».

От его наглости у меня глаза чуть на лоб не вылезли.

Не выдержала и легонько пнула носком туфельки по ноге Гастона и прошипела:

— Ты что себе позволяешь, гад? Мы ведь всё обсудили!

— Тише, моя дорогая, — усмехнулся Лиам и обратился к Гастону таким высокомерно-холодным тоном, какой бывает только у аристократов. — Слово госпожи Даль – моё слово, господин Ли. Я подтверждаю, что вы будете достойно вознаграждены. Я умею быть щедрым с теми, кто предан своему слову. Не так ли, господин Ли? Вы преданы своему слову, как настоящий мужчина? Мы с Авророй можем положиться на вас или не стоит?

Мне позарез нужно научиться говорить так же, как Лиам.

И смотреть, как он.

Один такой взгляд, и ты чувствуешь себя тупицей, а ещё виноватой или виноватым во всех смертных грехах, даже в тех, какие ещё не успел совершить, а уже стыдно.

Гастон даже растерялся от столь уверенных слов и прямого взгляда Лиама.

Его окутала и аура графа – властная, подчиняющая.

Конечно, он же волк. А сильный волк, когда он альфа и не так может по хребту дать. И не только голосом и взглядом. Думаю, кулак у Лиама тяжёлый.