Замуж за врага. Его (не) любимая 2

Марлин Юлия

Пауза и он признал:

— Нет, ты права. Святослав был бы лучшим правителем, нежели я.

Стерев слезы, Верея хмыкнула:

— Думаешь, оба эти нападения спланировали, чтобы столкнуть нас с эдирнцами?

— Не сомневаюсь, но доказательств предъявить не могу.

Роман опустился и обнял сестру за плечи.

— Оставь политику мне. У тебя другая забота. Согласен, араввитиец не самая лучшая партия, но… Я ничего не требую, не пытаюсь давить или угрожать. Просто прошу подумать. Три месяца достаточный срок, чтобы принять

решение.

— Нет, — не согласилась Верея. Она все еще злилась на брата. — Святослав бы никогда…

— Да. Никогда. Потому прошу, обещай, подумать над предложением жениха.

— Ладно, — нехотя процедила княжна.

Роман поцеловал ее в висок и вышел.

Судьба настигла его практически сразу.

Великий князь успел пройти всего несколько десятков шагов в окружении охраны, прежде, чем советник принес недобрые вести.

— Повелитель, — Алексис поклонился и протянул тугой свиток. — Сообщение от Великого князя Андрогаста.

Как только его развернули — на черном шелке блеснули две золотистые руны: «пламя» и «клинок». Эдирнцы прислали Грамоту Протеста и объявили Лейду войну.

Роман стиснул грамоту и расправил плечи. Заветы Сияния давали на раздумье не больше одного дня, и Андрогаст, наверняка, ждал решения северян с нетерпением. Отвечать следовало в двух цветах. Красная Грамота, отосланная врагу, значила — вызов принят; Зеленая — просьба об отсрочке с предложением встретиться на нейтральной территории и обсудить ситуацию миром.

Роман оказался меж двух огней. Дальновидный политик прекрасно понимал, что Андрогаста устроит только Красный лоскут, ибо эта война нужна Эдирну, как воздух.

Проклятье! Сейчас, как никогда, он нуждался в мудром совете и надежном плече союзника. Во всем мире был это только один человек — брат Святослав. Но успеет ли князь, умчавшийся в Белестов, вернуться в Стифополь до положенного часа и разделить бремя скорби старшего брата?

— Алексис, — обратился к советнику, — созови всех в мой рабочий кабинет.

— Да, повелитель.

Роман намеренно созвал не в Соборный Зал, потому как планировал только выслушать советы и предложения, а решение принять — когда рассветет.

До поздней ночи он слушал мнения и рекомендации приближенных. Одни предлагали не церемониться с наглым соседом, другие просили, повременить и всё обдумать.

— Благодарю. А теперь оставьте меня одного.

Последним из покоев вышел Алексис. Светловолосый коротко стриженный советник, замешкался в дверях и, обернувшись, молвил холодных низким баритоном:

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вот, что думаю я. Любое ваше решение не будет иметь для Лейда никакого значения. Вступите вы в войну с Эдирном или не нет — не важно. Судьба северного княжества давно сплетена и поверьте, вы не тот, в чьих руках она находится и чьими руками будет уничтожена.

Правитель с недоумением проводил Алексиса.

Святослав предупреждал,

этот сомнительный господин еще покажет себя с неожиданной стороны. И был прав. Алексис никогда не нравился младшему брату, казался ему напыщенным, высокомерным выскочкой, которому нельзя доверять. Возможно, в его словах кроется доля правды?

Лейдец подошел к камину и поворошил кипящие угли.

К демонам советника, решил спустя минуту. Сейчас не до него.

— Как бы поступил отец? — Пробормотал молодой правитель.

А как бы Святослав?

Брат был младше на семь лет, но уже завоевал любовь и преданность всех воинов княжества без исключения, получив титул «лучшего полководца Лейда». Святослава отличали решительность и приверженность идеалам. Он не был сторонником грубой силы, но в случае необходимости не боялся обнажить сталь и от того всегда являлся хозяином положения. Под влиянием его твердости и настойчивости Роман не раз менял собственное мнение (пожалуй, единственным камнем преткновения меж братьями слыло только «Сокровище под Горой»), и, как потом выяснялось, это только шло делу на пользу. Его хладнокровие не раз отводило от Лейда беду, а великодушие уже стало легендой.

Роман отстранился от камина — за стеной спала Гордана.

Чтобы не будить супругу, он решил пройтись по спящему дворцу и еще раз все обдумать.

По пустым, тускло освещенным коридорам гуляли сквозняки и эхо дождя. Роман Двигаясь вдоль стен, он не подозревал, что давно является объектом охоты хладнокровного убийцы.

Тот давно проник во дворец. Пришло время претворить указ Хозяина в жизнь.

Убийца метнулся из тени в тень и последовал за Романом, быстро сокращая расстояние. Руки потянулись к зазубренным коротким кинжалам на поясе.

Правитель меж тем свернул за угол. Убийца проворно подался вперед, и лезвия взмыли в воздух. Сначала он всегда ранил в спину, а когда жертва, оглушенная болью, теряла ориентацию, переворачивал на спину и с ювелирной точностью вспарывал горло.

Кинжалы полетели в широкую мужскую спину, блеснув полумесяцами. Вдруг из смежного коридора с дикими хрипами вылетело маленькое пятно. Не ожидав помехи с права, убийца отвлекся.

Роман отклонился, и лезвия лишь чиркнули князя по правому плечу и лопатке. Из темноты неслось яростное хлопанье крыльев и грозное карканье.

Эффект неожиданности был упущен, а сражаться с равным соперником душегуб побоялся. Раненный Роман ускользнул от нового выпада и, изловчившись, схватил убийцу за грудки и ударил коленом в пах. Тот сдавленно захрипел. Занес кинжалы, чтобы пробить противнику грудь, но темное пятно рухнуло на голову, закрыв обзор.

— Корвин в сторону!

Ворон коротко каркнул и взмыл под потолок.

А в следующий момент убийцу опутало облаком серебряного заклятия.

Из-за угла показались стража и маги.