Замуж за врага. Его (не) любимая 2

Марлин Юлия

— Ваша Светлость, вы живы?

На свет вынырнули целитель Хорс и конворд Владислав.

— У вас кровь, — старый целитель очутился рядом.

— Не страшно, — Роман стер со лба пот и глянул на неподвижное тело у ног. Из-под него растекалась черная блестящая лужа. Омертвевшие руки продолжали сжимать зазубренные клинки.

— Он мертв, — успокоил конворд Владислав. — Я применил заклятие мгновенной смерти.

— Меррртв! Меррртв, — Корвин вопил во всю глотку, описывая над местом схватки круги.

— Молодец, —

похвалил птицу Хорс. — Во время учуял опасность и привел. — И пояснил: — Я и конворд возвращались из библиотеки восточным крылом, как вдруг Корвин забеспокоился и бросился в темноту.

— Мы учуяли колебания темных сил и поспешили за птицей. Еще мгновенье и все могло закончиться иначе. Боги на вашей стороне, господин.

Роман вздохнул — раны от лезвия страшно пекло.

— Меня спасли не боги, а ваш ворон, сударь Хорс.

Из темноты донеслись крики, лязг металла и топот сапог. К месту расправу сбежались гвардейцы и колдуны.

— Ваша Светлость, хвала Северосу, — первым из мрака выскочил начальник караула. — Почему вы отослали охрану?

— Они мешают сосредоточиться, — ответил Роман.

Следом показался командующий армией:

— Вы ранены?! Что случилось?

Конворд Владислав, осматривая убийцу, заметил:

— Попытка убийства. К счастью, безуспешная. Осторожнее, не касайтесь его кожи. Только одежды. Заклятие смерти еще не потеряло силу и может вам навредить.

— Слышали, за одежду! Переверните его.

Стражники повиновались, перевернув тело убийцы на спину. Роман узрел мертвое, залитое кровью лицо с выколотым глазом, прислонился к стене и пораженно выдавил:

— Он?

Глава 6

София проснулась в добром расположении духа.

А спустившись к завтраку, удивилась, что другие члены княжеской семьи к утренней трапезе не присоединятся. На все расспросы Лия и Мия пожали плечами, а придворные дамы старше посоветовали не лезть не в свое дело.

Девушка махнула рукой. Календарь показывал субботу, а в этот день она по традиции навещала Милонега, наведываясь в военную Академию. Выбрав темно-синее платье, мягкие теплые сапоги и, завернувшись в роскошную светлую накидку, отороченную серебряным мехом, в сопровождении охраны покинула дворец и спустилась к княжеской пристани.

Лодка с гребцом уже дожидались.

Дождь немного поутих, и сейчас брызгал холодными, неровными шлейфами.

Устроившись в лодке, девушка укуталась в блестящие меха. Мимо плыли Кварталы Ремесленников, Белых Огней, Восточный, Квартал Победителей; над головой темнели изящные арки мостов с горящими фонарями — если летом их включали только в темное время суток, с наступлением осени они горели круглосуточно. Было малолюдно; над городом стелился сизый туман.

Не успела София войти в Академию, Милонег кинулся навстречу.

— Ты здесь!

—

Привет.

За лето мальчик подрос, возмужал и окреп. От затравленного, испуганного, чумазого мальчонки, вырванного из рук палачей, ни осталось и тени. Светло-русые кудри вились по плечам, брови сходились над переносицей, глаза горели жаждой знаний и приключений.

— Думал, не придешь, — он потянул ее к креслу у камина.

— Почему?

— Ты не в курсе? — Мальчик поглядел по сторонам. — Учителя с самого утра говорят о нападении на Повелителя. Прямо во дворце!

София дернула губами:

— Меня, знаешь ли, не посвящают в тайны Дома.

— Как? — Удивился ребенок. — Ты ведь жена князя Святослава.

— Это ничего не значит. Они признали меня кровницей, но для них я так и осталась уроженкой мятежного уделата. Мне не доверяют. Рукоделие и прогулки по каналам — вот вся моя жизнь.

— Это пока князь уехал в Белестов, — возразил Милонег. — Всё изменится, когда вернётся. Слышал, уже со дня на день.

— Все-то ты слышишь и подмечаешь, — улыбнулась София.

Ребенок возгордился:

— А то.

Девушка изо всех сил гнала мысль о скором возвращении мужа, но, похоже, даже здесь в Академии, она не оставит в покое.

Стиснув край плаща, она нахмурилась. Двойственные чувства к мужу не давали нормально дышать с момента его молниеносного отъезда. С одной стороны она радовалась его отъезду, с другой, что-то непонятное, спрятанное в самом сокровенном уголке души, все сильнее начинало кровоточить и тянуться к Святославу. Была ли это тревога? Желание увидеть его и обнять? Или робкая надежда получить весточку и знать, что он не нашел себе в Белестове другую?

Из десяти сообщений присланных им из столицы Тарберина, для нее не было ни одного. Не посылал ей писем и сейчас — во время поездки обратно.

София еще немного пробыла в Академии, пожелала Милонегу хорошей учёбы и отправилась во дворец.

Полутемные улицы укутало серой дымкой раннего вечера. Княжеская лодка скользила по каналу в гордом одиночестве. Лишь изредка из тумана выплывали ладьи торговцев или караульный патруль, протекая мимо полупрозрачными бесшумными призраками.

— Из-за дождей уровень каналов сильно поднялся, — сказал гребец. — Дальше придется пройтись пешком.

София вздохнула и выступила на «сушу».

Останься она в лодке, путь до дворца занял бы десять минут. Теперь предстояло пересечь половину города. И хотя стифопольцы предпочитали пешему передвижению плавание на лодках, сухопутная часть столицы поражала не меньшей красотой, чем ее морская «сестра».

Девушка минула городскую площадь, свернула в Аквинский Квартал — вотчину пекарей, булочников и кондитеров, прошла мимо туманного парка. За три месяца жизни в Лейде, она неплохо изучила Стифополь и теперь вряд ли заблудится.