Запад-81
Шрифт:
Я уже подходил к концу, как соединили с генералом Лакеевым. Абросимов взял трубку и начал доклад.
– Здравия желаю! У меня есть важная информация. По данным, полученным в ходе опроса пленных летчиков, установлено, что в районе Черникува завершается сосредоточение четырнадцатой танковой дивизии немцев в количестве ста тридцати - ста сорока танков. В течение часа, максимум полутора часов они нанесут удар южнее Владимира-Волынского, с целью выхода на дорогу Луцк-Владимир-Волынский, и дальше на Бердичев. Закончив фразу, он стал внимательно слушать ответ Лакеева.
– В этот район, с утра еще было направлено несколько самолетов, с целью выяснения обстановки. Ни один не вернулся.
– Ясный пень. Немцы там наверняка держат сильное истребительное прикрытие, чтобы не была вскрыта их перегруппировка.
– Подхватил мысль начштаба.
– Насчет большого истребительного прикрытия я сомневаюсь. По данным пленных летчиков, в пятом корпусе одна истребительная эскадра, это приблизительно сто самолетов. Из них треть действует под Львовом, базируясь на аэродром Медоровка. Остальные две трети здесь, базируются в районе села Дуб и местечка Хостыне. Хочу заметить, штаб истребительной эскадры расположен в Хостыне, а не в Медоровке, значит основное направление для немцев здесь, а не в районе Львова.
– Логично, капитан, дальше.
– Шестьдесят - семьдесят, а с учетом сегодняшних потерь меньше минимум на десять-пятнадцать машин, значит в сухом остатке пятьдесят - пятьдесят пять истребителей. Вот чем реально немцы располагают на нашем направлении, плюс все машины одновременно они не будут держать в воздухе, отсюда вывод - где-то половина, а это двадцать пять - двадцать восемь машин. Предпологаю, что противник, поставит одну группу истребителей, скорее всего неполного состава на прикрытие района сосредоточения танковой дивизии, а другая группа разойдется на остальные нужды. Плюс надо учесть зенитное прикрытие этого района. Данных по зенитному прикрытию не имею. У меня все.
– Вроде все правильно, капитан, давай-ка твои соображения доложим Лакееву, и фотоснимок отошлем ему в штаб с майором Архиппенко, тут лету десять минут с перекуром. У тебя все?
– Так точно.
– Продолжай опрашивать остальных, если что вызову. Иди.
Вскинув руку к пилотке, я вышел из штаба.
Вернувшись к себе, застал Юрченко за едой. Увидев его набитый рот и глаза с блюдце, махнул рукой:
– Ладно уж, корми чем бог послал...
Молча перекусив, и дождавшись пока он приберет остатки пищи, приказал:
– Идем в медвзвод, попробуем допросить последнего летуна, а там и диверсанта примимся.
– Как скажите товарищ капитан...
В медвзводе мы увидели уже разбитые палатки. Возле одной стоял боец. Подойдя к нем спросил:
– Летуна охраняешь?
– Так точно, товарищ капитан.
– Как он, что доктор говорит?
– Побился малость, нога сломана, ушибов много, а так ни чего серьезного, жить сможет.
– Понятно. И обернувшись сказал: - Младший сержант за мной!
Войдя во внутрь, удивился как нашим медикам удалось создать, я бы даже сказал уют. Внутри палатка была обтянута белым чехлом,
– Спроси у него, что это?
Немец коротко ответил, а младший сержант перевел:
– Нагрудный знак, вручается летчикам разведывательных частей за совершение определенного числа боевых вылетов, имеет пять степеней, высшая первая, триста и более вылетов.
Вспомнив один известный анекдот, чуть не сказал: "Столько не летают", но понятное дело, в интересах этого самого дела промолчал.
– Спроси, какая степень у него?
– Третья.
– Это за сколько вылетов дают?
– Сто десять и более, следующая степень не менее двухсот.
Смотри Юрченко, матер-р-ый разведчик перед нами лежит, более ста десяти разведвылетов. У наших в войну за это давали Героя Советского Союза давали, а у фрицев только средняя ступень, какого-то нагрудного знака на булавке.
Тут заговорил немец, Юрченко переводил:
– Он говорит, что знак учредили в начале этого года, и всем кто имеет двадцать и более боевых вылетов наградили этим знаком.
– Пусть представится, все как положено: фамилия, имя, звание.
– Андреас Бенке, лейтенант, летчик-наблюдатель.
– Назовите часть, где вы служите?
– Четвертый разведывательный отряд, тринадцатой эскадры, состою в экипаже обер-лейтенанта Курта Краузе.
– Кому подчиняется ваш отряд?
– Штабу Колюфт при первой танковой группе.
– Какое у вас было задание?
– Сегодня, двадцать второго июня, мы вылетели на задание с приказом провести разведку в районе города Луцка, железнодорожной станции Киверцы, а также проконтролировать движение ваших войск на шоссе Луцк-Владимир-Волынск.
– Вас сбили, когда вы уже возвращались на аэродром?
– После того, как приказ был выполнен, мы ещё раз облетели вдоль дороги и легли на курс в сторону дома. Мы летели на высоте примерно 1000 метров. Вдруг нас атаковали два И-16. Они атаковали нас снизу, сзади. Я передавал обер-лейтенанту Краузе данные о необходимом положении в воздухе, чтобы суметь вести огонь по нападавшим. На расстоянии примерно триста метров я выпустил две довольно прицельные очереди. Однако ващи самолеты продолжали преследование. После этого я выпустил всё, что осталось в улитке по ним, но ваши пилоту, словно чувствовали, что я нажимаю на гашетку и в последний момент уходили из-под огня.