Западня

Гончар Ева

Глава четвёртая,

в которой Принцесса беседует по душам с принцем Акселем и держит данное ею слово, а Многоликий открывает Придворному Магу многое, чтобы тот не успел узнать малое

Эрика была готова отправиться на поиски ключа тем же вечером, сразу, как возвратилась из подземелья, но в Кедровом кабинете, окно которого было видно из её башни, всё горел и горел свет. Отец не то засиделся за работой, не то принимал какого-то позднего посетителя, не то просто-напросто позабыл выключить лампу — но, так или иначе, идти сейчас к нему в кабинет было нельзя. То и дело поглядывая сквозь метель на занавешенное

плотными тёмно-зелёными шторами окно на первом этаже соседнего здания, Принцесса размышляла, у отца ли, в самом деле, лежит то, что ей нужно. Король, начисто лишённый какой бы то ни было Одарённости, суеверно сторонился магических предметов — вряд ли он станет носить один из них при себе, даже такой ценный, как ключ от свободы Многоликого. В кабинете надёжное место для ключа, конечно, найдётся, но, может, папа предпочёл передать его на хранение Мангане? Это бы сильно осложнило задачу… как проникнуть в покои Придворного Мага, а тем более, обыскать его самого, Эрика пока не придумала. Но не стоит забегать вперёд, решила она, сначала всё же нужно проверить кабинет.

Принцесса ждала и ждала. Замок Эск медленно погружался в сон, окна гасли одно за другим, а зелёный прямоугольник упорно продолжал светиться. Вернулась разрумяненная с мороза, пахнущая снегом и лошадьми и вполне довольная жизнью Валькирия, расторопно приготовила ванну, расстелила принцессину постель, разворошила остывающую печь и подбросила в неё дров. Эрика, погружённая в свои мысли, едва заметила, как хлопотала горничная. Закончив, та вынуждена была несколько раз повторить:

— Ваше высочество, что-нибудь ещё нужно? — прежде чем получила рассеянный ответ:

— Ничего, Вальда, ничего, доброй ночи…

«Доброй ночи» означало «до завтра» — комната горничной находилась в той же башне этажом ниже, но по ночам деликатная Принцесса прислугу тревожила крайне редко.

Час проходил за часом, окно Кедрового кабинета по-прежнему горело. В правильности своего решения — помочь «государственному преступнику» совершить побег — Эрика не сомневалась ни секунды. Ни один человек, что бы он ни натворил, не заслуживает того, чтобы попасть в лапы к Мангане! Когда она вспоминала дурные и мрачные слухи, окружавшие неприметную с виду персону Придворного Мага, к горлу подступала тошнота — обитателям Замка прозвище «Потрошитель» было известно столь же хорошо, как и простому люду по ту сторону крепостной стены. Зловещие же и странные устройства, увиденные Эрикой сегодня в подземелье, стали для неё вещественным подтверждением слухов.

Что бы ни натворил Многоликий… Как было написано во вчерашней газете? Пятьдесят два тяжких преступления против Короны? Даже если он их все до единого совершил… даже тогда… «Да верю ли я вообще в то, что он преступник?» — перебивала сама себя девушка… и, к изумлению своему, понимала что абсолютно не верит! А верит — сказанным им словам; его глубокому бархатистому голосу, звучавшему сегодня куда слабее и глуше, но и куда теплее, чем вчера; острому и больному взгляду его почти чёрных глаз; чернильному оттиску недавней муки на его осунувшемся чеканном лице. И сердцу своему она верит, упорно твердящему, что несчастный пленник даже не пытался морочить ей голову.

Но папа, что же тогда папа? Принцесса помнила, каким довольным он был на балу, когда ему сообщили, что Многоликий пойман. Выходит, Король распорядился арестовать и подвергнуть ужасной каре — невиновного? Значит ли это, что он, Король, сам был обманут… например, Потрошителем? Или всё случилось с его ведома и согласия? Эрика даже застонала сквозь зубы, такую сильную боль причиняли ей эти вопросы. У отца тяжёлый характер: он не выносит, когда ему перечат, от него не дождёшься проявлений любви, он суров со своими подданными — от предков ему досталась непростая страна… но никогда

прежде его дочь не сомневалась в его честности и в том, что он соблюдает древний Закон. «Моя уверенность ничего не стоит… теперь я точно так же не сомневаюсь в честности Многоликого!» — думала она с тоской. Ей захотелось немедленно броситься в Кедровый кабинет, чтобы задать свои вопросы Королю и угадать по его лицу ответы.

Однако нынче ночью главным её качеством было благоразумие — Эрика понимала: единственный неверный шаг может погубить пленника. Поэтому, когда часы на самой высокой башне замка Эск зычно прогудели три раза, а зелёное окно так и не перестало светиться, она приняла решение отложить и поиски ключа, и все свои раздумья до завтра. Ей казалось, она не сможет спать от возбуждения, как и прошлой ночью, но усталость взяла своё: Принцесса уснула сразу же, как пышно взбитая подушка просела под её измученной головой, и до утра проспала глубоким сном без сновидений.

Первое, что следовало сделать утром, после завтрака в уединении собственной спальни — выяснить, какой сегодня распорядок дня у Короля. Проникать без спросу в его владения Эрика научилась ещё в детстве, хотя никогда не делала этого с тех пор, как выросла и перестала бунтовать против отцовской власти. Но самодельная отмычка для обычного, а вовсе не магического замка на затканной старинной резьбой двери Кедрового кабинета до сих пор хранилась в нижнем ящике бельевого комода. Спрятав отмычку вместе с парой тонких перчаток в карман утреннего платья, девушка отправилась на разведку.

Кратчайший путь из принцессиной башни в Кедровый кабинет частично проходил по изогнутому балкону над зимним садом. В солнечном свете оранжерея выглядела совсем иначе, чем ночью, играла разными оттенками зелени, переливалась экзотическими цветами, журчала фонтанами и вскрикивала резкими голосами тропических птиц. Принцесса, хотя и очень спешила, затормозила на мгновение, чтобы взглянуть сверху на всё это буйство жизни, не скованной снегами и стужей — и заметила среди пальм и саговников фигуры двух человек, поглощённых разговором. На миг ей почудилось, что это вновь любезничают мачеха и брат. Но не успела она возмутиться наглостью любовников, как поняла, что видит не их, а Короля и Мангану, одетого в ярко-красный балахон, который и сбил её с толку. Судя по их позам, беседовали они уже давно и прекращать пока не собирались. «Вот здорово! — обрадовалась без пяти минут взломщица. — Я же как раз успею обыскать кабинет!»

Но тут кто-то взял её за локоть, заставив подскочить от неожиданности.

— Доброе утро, Эрика! — принц Аксель, как обычно, беспечно улыбался во весь рот, но интереса в его глазах стало ещё больше, чем вчера. — Я вас еле догнал!

— Доброе утро, Аксель, — Принцесса аккуратно высвободила руку.

«Ох, как он некстати! Каждая секунда на счету!»

— Позвольте мне поговорить с вами наедине, — вдруг попросил принц.

Негодование превратилось в панику: «Он что, собирается сделать мне предложение прямо сейчас?! Я же ещё не знаю, что ему отвечу!» — поразительно, но со вчерашнего визита в подземелье Эрика даже не вспоминала о предстоящем ей замужестве.

— Простите великодушно, Аксель, я пока занята. Но после обеда мы с вами, конечно…

— Прошу вас, не откладывайте! — взмолился он и снова коснулся её локтя сильными тёплыми пальцами. — Это очень важно!

Голос Акселя разнёсся под стеклянными сводами зимнего сада, Король и Придворный Маг подняли головы на звук.

— Доброе утро, папа! Привет, Мангана! — Принцесса помахала им рукой, имперец вежливо поклонился.

Отец разулыбался в ответ, Мангана скупо кивнул. «Папа придёт в бешенство, если я оставлю принца одного на балконе», — сообразила девушка. Ничего не поделаешь, придётся выслушать будущего жениха прямо сейчас.