Западня
Шрифт:
— Я полагаю, вы должны немедленно поставить в известность Короля, — очень серьёзно проговорил Многоликий, когда она закончила.
Эрика горестно махнула рукой:
— Он мне не верит, Феликс — считает, что я возвожу напраслину на его ненаглядную жёнушку.
— А ваш жених? Теперь он самый близкий вам человек после отца, верно?
— Аксель? — признаваться, так уж во всём сразу, решила Принцесса. — Он ненастоящий мой жених.
— Почему это ненастоящий?! — удивился её собеседник.
— Мы с ним так договорились… — кривовато улыбаясь, новоиспечённая невеста раскрыла ему секрет своей помолвки.
Многоликий длинно выдохнул, побарабанил сильными пальцами по столу и, глядя в сторону, произнёс с иронической
— До чего всё сложно в королевских семьях!
— Увы. Я и не думала, что будет легко. Только надеялась, что у меня есть ещё немного времени…
— Благодаря принцу Акселю немного времени вы получили, — резюмировал Феликс. — Хотя бы в этом вам повезло, — и добавил после недолгого раздумья: — Ваше высочество, я помогу вам узнать, что замыслили эти двое. Сегодня вечером будет приём в честь вашей… гм… ненастоящей помолвки — я правильно услышал, что вы сказали Валькирии?
— Именно так.
— Сумеете притвориться, что по уши влюблены в своего жениха?
Девушка удивлённо вскинула брови:
— Попробую.
— А принц Аксель сумеет сделать вид, что отвечает вам взаимностью?
— Я попрошу его… думаю, он не откажет.
— Прекрасно. Тогда всё остальное я возьму на себя, — пообещал Многоликий.
И пододвинул поближе к Принцессе тарелку с пирогом и десертную вилку. Она машинально взяла вилку, погрузила её в аппетитные марципанно-сливочные глубины — и вдруг опомнилась:
— Силы Небесные, Феликс, где моя голова?! У нас так мало времени… С какой стати мы сейчас говорим обо мне? Мы же должны придумать, как выпустить вас из Замка!
— Я уже придумал, — спокойно ответил он. — К сожалению, без вашей помощи мне не обойтись, но, честное слово, для вас в ней не будет никакого риска.
* * *
Всё было в порядке. Мышь у Феликса получилась превосходная — лоснящаяся от сытости, совершенно здоровая и вполне довольная жизнью. Придуманный им способ выбраться из замка Эск превосходным, увы, не был — плану недоставало красоты и лаконичности, — но это компенсировалось надёжностью и безопасностью плана для самого беглеца и для его бесценной помощницы.
Прикинув, каковы площадь Замка и глубина его подземелий, Феликс пришёл к выводу, что Мангане не хватило бы сил целиком закутать в магический кокон такое большое сооружение. Скорее всего, Придворный Маг защитил только зубчатый край крепостной стены; максимум, заколдовал стебли плюща на внешней её стороне. Но какие-то из множества воздуховодов и канализационных стоков, безусловно, остались открытыми. Идти в лабиринт подземных коммуникаций наудачу не стоило — слишком велик риск заблудиться и, в лучшем случае, умереть ожиревшей мышью в каком-нибудь зернохранилище. Следовало найти чертежи, на которых всё это обозначено. Принцесса Эрика сказала, что знает, где хранятся чертежи, и пообещала раздобыть их после приёма. Единственное, что оставалось сделать Многоликому для подготовки к побегу — с их помощью проложить для себя маршрут.
Итак, всё было в порядке. Однако Феликс, прячась в мышином обличье за бархатной портьерой зала для приёмов, был вне себя от раздражения! Мимо него нескончаемой чередой проплывали мужские ноги в начищенных ботинках, колыхались подолы женских вечерних нарядов. От запаха паркетной мастики першило в горле, сияние многоярусных люстр слепило глаза, музыка оглушала нежные мышиные уши, но злился оборотень не на суету, не на мастику, люстры и музыку, а на самого себя.
Какого ляда он решил, что принц Аксель — копия своего отца? Наверное, перепутал его со старшим братом Ральфом — того, и правда, можно было принять за Джердона Третьего, чудесным образом помолодевшего. Многоликий ожидал увидеть рядом с Принцессой щуплого юношу, по голову ниже неё, с крадущейся походкой, невзрачными лисьими
Ревность это, самая обыкновенная ревность! Не склонный к самообману Феликс отлично понимал, как называется изнурительный зуд у него внутри. Как понимал и то, что ни малейшего права ревновать Принцессу у него нет — но справиться с собой он не мог. Злыдни болотные, до чего красивая пара! Принц Аксель будет дурак, если откажется от такой девушки! Она тоже рано или поздно поймёт, что сын Джердона — исключительно подходящая для неё партия. Поиграют оба в своеволие, да и поженятся через полгода, к вящей радости обоих правителей, решил Многоликий. Так или иначе, монаршие матримонии — не его дело; его дело — проследить за родственничками Принцессы, подслушать их разговор и передать ей. После чего бежать из замка Эск, сверкая пятками, пока есть хотя бы крошечная надежда выбросить наследницу трона из головы и из сердца.
Но, кажется, такой надежды уже не было вовсе.
Феликсу приходилось то и дело напоминать себе, что он здесь не для того, чтобы наблюдать, как любезничают друг с другом жених и невеста; главные объекты его интереса — яркая блондинка лет тридцати в тёмном платье с глубоким декольте и долговязый юнец с усиками, налегающий на шампанское. Эти двое весь вечер как будто не замечали друг друга: Ингрид не отходила от Короля, а Марк перемещался между гостями, развлекая их шуточками и расточая комплименты. Приём уже близился к концу, когда Многоликому, наконец, удалось перехватить недвусмысленный обмен взглядами: мальчишка, встретившись глазами с мачехой, вопросительно поднял брови, она в ответ чуть заметно повела подбородком в сторону бокового выхода.
Как только гости по очереди принялись откланиваться, Ингрид, отставив вазочку с мороженым, смешалась с толпой и исчезла. Марк ещё какое-то время маячил в зале — теперь Многоликий смотрел только на него, ни на что не отвлекаясь, — но вскоре двинулся к той двери, на которую указала женщина. Шустрый зверёк, никем не увиденный, вдоль плинтусов помчался вслед.
Марк миновал короткий тёмный коридор, оглянулся, убеждаясь, что сзади никого нет, и вошёл в комнату, оказавшуюся маленькой прохладной гостиной, Феликс прошмыгнул за ним. Парень запер дверь. Мачеха ждала, сидя на кушетке под окном и подставив холёные плечи и руки лунному свету.
— Поди сюда, милый, — произнесла она грудным голосом. — Я соскучилась.
Сначала они целовались, так долго и с таким смаком, что Многоликий успел отчаяться, решив, что ничего, кроме адюльтера, ему здесь не покажут. По крайней мере, в том, что Ингрид изменяет Королю с его сыном, Принцесса не ошиблась… но ведь само по себе это ничем ей, Принцессе, не грозит. Что же касается тайных замыслов любовников, то, судя по сбивчивому рассказу Эрики, заговорщикам не просто нужно, чтобы она была помолвлена — им важно, как она относится к своему жениху. Для того и понадобился сегодняшний спектакль, чтобы им захотелось обсудить происходящее. На спектакль это, впрочем, совсем не походило, но какая разница? Главное — результат!