Западня
Шрифт:
— Папа подарил, — сглотнув, ответила девушка. — На одиннадцатилетие.
— Вы хоть раз его снимали?
— Нет… никогда. Это мой талисман.
— Попробуйте снять?
Браслет, как будто не слишком плотно охвативший хрупкое запястье, двигаться дальше косточки, однако, не захотел.
— В одиннадцать лет мои руки были гораздо тоньше, — неуверенным тоном пояснила Эрика.
— Ну да, — Феликс перевернул её ладонь внутренней стороной вверх. — А рассматривать его вы пробовали?
— Конечно. Я люблю его… удивительно тонкая работа.
— Но ведь не в лупу, не так ли?
Многоликий
— Видите, ваше высочество?..
Принцесса склонила голову и всмотрелась:
— Клеймо мастера — что тут такого?
— А на этом клейме…
— Камыш и стрелы! — ахнула она.
Вырвала руку и прижала её к груди, губы у неё задрожали, тревога в глазах сменилась чистейшей, горчайшей болью обиженного ребёнка, и боль эта была готова сию секунду расплескаться слезами.
— Папа, — прошептала она, — Силы Небесные, папа…
Аксель вскочил и бросился к ней:
— Камыш и стрелы? Что это значит?!
— Это значит, что браслет магический, — пояснил Феликс. — И снять его можно только одним способом — при помощи его собственного ключа. Её высочество говорила, что Мангана не умеет наводить чары на расстоянии, ему непременно нужно цеплять их на какой-то предмет…
Эрика закивала. Из глаз потекли слёзы, которые она вытерла досадливым движением.
— Они придумали это вместе, да, вместе? Отец и Придворный Маг? Чтобы я сидела на привязи и не своевольничала, как мама?
— Может, они просто заботились о вашей безопасности? — предположил Многоликий, хотя и сам не верил в то, что говорил.
— Раньше я думал, что Император — самый деспотичный отец Континента, — с высоты своего роста бухнул Аксель, — но теперь…
«Молчите!» — одними губами предупредил его Феликс, но было поздно: Эрика расплакалась в голос и убежала в спальню.
Мужчины проводили бедняжку взглядами; ни тот, ни другой не решились последовать за ней, чтобы утешить.
— Как же теперь быть? — с виноватым видом спросил Аксель.
— Снять браслет, — пожал плечами Феликс. — Я ведь говорил, что знаю, как это сделать…
— Но ключ?..
— Это не ваша забота. Главное, увезите её отсюда, ваше высочество. Завтра же. Она придёт к Королю без браслета, скажет, что обо всём догадалась и сама сумела избавиться от «подарка». Скажет, что уже взрослая и отныне защищать её будете вы… они, наверное, поссорятся после этого, но тем проще — папаша откажется с вами ехать и останется дома.
— Разумеется, я увезу её, — вздохнул принц.
Стало тихо. Из спальни не доносилось ни звука; Эрика, если и продолжала плакать, всхлипывать себе не позволяла. Вскоре она появилась на пороге, окинула гостей печальным синим взором и набрала воздуху, намереваясь что-то сказать.
— Я принесу вам ключ, обещаю! — опередил её Феликс.
Глава седьмая,
в которой
Эрике казалось, уже глубокая ночь, так много всего случилось с тех пор, как закончился приём. Однако, когда начали бить замковые часы, она насчитала всего десять ударов — и удивилась бы, если бы сейчас ей было, чем удивляться. Но она была вся, до краёв, наполнена обидой на отца, перемешанной с тревогой и страхом. «Как он мог… как он мог…» — шептала девушка, не находя себе места ни в буквальном, ни в переносном смысле слова. Браслет жёг запястье. Подумать только, отец сам, по доброй воле заставил её пережить те минуты, память о которых липким кошмаром тянулась за ней через годы! Эрика рада была бы свалить вину на Мангану, убедить себя, что тот обманул Короля, подсунув ему магическое украшение вместо обычного — но у неё не получалось. Слишком уж хорошо она помнила момент, когда отец вручал ей «талисман», помнила интонации и выражение глаз Короля, несвойственную ему нежность слов и прикосновений. Теперь-то она ясно видела: он отлично понимал, что делает!
Тем более, что ключ от браслета — камыш на одном конце, стрела на другом — хранится не где-нибудь, а в отцовском кабинете.
Принцесса знала наверняка, что видела этот ключ в ящичке чёрного дерева, найденном ею за книгой «История музыкальных инструментов». Самый маленький, похожий на иголку… тот, за которым только что, нырнув в щель в полу, убежал Многоликий. Сначала она проводила Акселя, условившись с ним встретиться утром до завтрака и обсудить дальнейшие действия, зависящие от того, удастся ли снять браслет. Принц хорохорился, твердя, что ей не о чем волноваться, он-де поможет всё уладить, но смотрел на неё, как на тяжелобольную — это было вполне естественно после того, что он узнал сегодня о её семье, но ужасно больно и стыдно. Потом исчез Феликс, выспросив у неё, где ей удалось найти ключ от пояса.
— Но пропажу того ключа, конечно, уже заметили… Думаете, все остальные остались на прежнем месте? — засомневалась она.
— Не знаю, но проверить должен, — ответил он. — Если ваш отец до сих пор считал нужным держать их у себя, несмотря на суеверия, возможно, он и теперь не отдал их Потрошителю. Куда, по-вашему, он мог перепрятать их, когда понял, что тайник за книгами больше не тайник?
— Может быть, в сейф? — предположила она, чуть подумав.
— Странно, что до этого они были не в сейфе, а в тайнике…
— Ничего странного, Феликс. Сейф стоит рядом с письменным столом. Постоянно сидеть рядом с таким сильным источником магии… полагаю, это было выше папиных сил.
Многоликий кивнул:
— Хорошо, я попробую открыть сейф, но мне…
— Я знаю, как он открывается, — перебила Эрика.
Пять минут спустя Феликс исчез, снабжённый инструкцией по открыванию сейфа и подробными объяснениями, где находятся Кедровый кабинет и два других отцовских кабинета, которыми почти не пользовались, но в которых могли что-нибудь спрятать. И она осталась одна со своей тоской, с ощущением навсегда перевёрнутого мира — мира, где ей придётся заново учиться жить.