Западня
Шрифт:
Если бы только всё могло стать, как раньше! Пришла бы Вальда, с умиротворяющей будничностью расшнуровала ей платье, расчесала волосы, разворошила печь и расстелила постель, принесла горячего молока с печеньем. Забраться под одеяло, окунать печенье в молоко, читать книжку и ни о чём не думать… Но до возвращения горничной оставалось ещё два часа, а впрочем, какая разница? Её появление не вернуло бы Эрике доверия к отцу — и жуткого заговора бы не отменило.
Если бы только всё могло стать, как раньше!
«И Феликса мучил бы сейчас Мангана. Тебя бы это устроило?» —
Минуты летели. Окно отцовского кабинета оставалось утешительно-тёмным, давая надежду, что Феликса хотя бы не застукают, даже если поиски будут безрезультатными. Принцесса решила пока не ломать голову, что делать, если он вернётся без ключа. Она перестала метаться по комнатам и села к роялю. Тронула клавиши — рояль, как обычно, откликнулся с пониманием и сочувствием, — застыла на мгновение, раздумывая, что играть…
И тут в дверь снова постучали, на этот раз — и требовательно, и громко.
Она решила, что мнимый жених вернулся что-то ей сказать, и позвала, прежде чем открыть:
— Аксель, это вы?
— Ваше высочество, это Придворный Маг, — прохрипел из-за двери Мангана. — Впустите, у меня дело государственной важности.
У Эрики ослабели колени.
Едва она приоткрыла дверь, Потрошитель протиснулся внутрь. На нём были полосатый шлафрок и домашние туфли на босу ногу, в руке он сжимал предмет, сначала показавшийся Принцессе канделябром. Присмотревшись, она поняла, что это не канделябр, а платиновый трезубец на толстой деревянной рукояти. От трезубца так и разило магией. Девушка призвала на помощь всё своё самообладание и сухо произнесла:
— Не помню, чтобы я приглашала вас к себе, Мангана.
Ей и раньше-то было сложно удерживать при себе неприязнь к этому человеку, а после того, что она узнала о нём сегодня, хотелось вытолкать его взашей, приложив чем-нибудь тяжёлым на прощание. Кроме того, есть лишь одна причина, которая могла бы объяснить визит в её покои Потрошителя, да ещё в такой поздний час…
— Из подземной тюрьмы сбежал опасный преступник, наделённый магическим даром, — подтверждая её слова, каркнул он. — Во-первых, я пришёл вас об этом предупредить…
Принцесса не удержала лицо, дрогнувшими губами и распахнувшимися глазами выдав свой страх, но, к счастью, Мангана истолковал его по-своему:
— Не извольте беспокоиться, ваше высочество! Я распорядился усилить охрану вашей башни.
Она ответила коротким надменным кивком, пытаясь сообразить, как бы вела себя, если бы не знала, о каком «преступнике» идёт речь, но Придворный Маг больше даже не смотрел на неё. Бесцеремонно отодвинув хозяйку покоев, он двинулся вперёд.
— Мангана, я вас не приглашала!
Он и не подумал отказаться от своих намерений; выставив вперёд свой трезубец, он шнырял глазами по сторонам:
— Ваше высочество, преступник очень хитёр и может прятаться где угодно.
— Вы считаете, он прячется у меня?!
— Мне донесли, что из ваших покоев доносился мужской голос.
Раньше, чем успела запаниковать, Эрика вспомнила, какими словами отреагировала на стук:
— Это был мой жених. Он заходил пожелать мне доброй ночи. Вы сами слышали: я приняла вас за него, подумала, он зачем-то вернулся.
— Жених? — Придворный Маг вперился в неё мрачным взглядом, в котором, однако, появилось сомнение. — Что ж, не исключено. Тем не менее, я обязан всё здесь проверить. У меня есть разрешение его величества на осмотр любых помещений в Замке…
Он полез в карман за бумагой, но Принцесса, брезгливо поморщившись, жестом остановила его — знала, что, в любом случае, не сможет ему помешать. «Что он рассчитывает найти? — гадала она, идя за ним по пятам и стараясь, чтобы её страх не слишком бросался в глаза. — Не думал же он, что Феликс сидит и ждёт его здесь в человеческом обличье?» Потрошитель заглядывал в все углы, тыкал в них своим трезубцем и что-то бормотал себе под нос. Вероятно, искал невидимые глазу следы, например, потерянные магическим зверем шерстинки — уверенности, что таких следов не осталось, у Эрики, конечно, не было.
Но в этот раз удача, похоже, была на стороне Многоликого. Придворный Маг обследовал все комнаты и ванную, но ничего подозрительного не нашёл. С раздражённой гримасой возвратился к двери, взялся за ручку и, даже не думая извиниться за вторжение и обыск, бросил, прежде чем выйти:
— Спите спокойно, ваше высочество. Вас хорошо охраняют.
На площадке за дверью она успела заметить коренастого стражника в серо-красном мундире.
Закрыв дверь, Принцесса прижалась к ней лбом, её трясло, сердце колотилось в горле. «Вас хорошо охраняют». Какие двусмысленные слова! Очевидно, она уже попала под подозрение. Пускай сейчас в её покоях не нашлось следов беглеца — но это всего лишь означает, что Мангана придёт снова, вооружённый чем-нибудь ещё из своего богатого арсенала. И спрашивается, что ему помешает явиться сегодня же ночью?
* * *
Синий бархат, выстилавший ящичек за книгами, покалывал пальцы — ложбинки для ключей ещё помнили мощную древнюю магию, с которой соприкасались много лет. Сами ключи там, естественно, отсутствовали — ничего другого Феликс и не предполагал. Странно было бы, если бы после пропажи одного из них остальные лежали бы на прежнем месте. Но и того, что ключик от принцессиного браслета Король отдал Мангане, Многоликий не предполагал тоже, хотя причину своего оптимизма Принцессе объяснять не стал. А причина была в уверенности, что для Скагера этот ключ — символ власти над дочерью, который совсем не хочется передавать другому человеку.