Западня
Шрифт:
Кроме отца, за столом уже сидели мачеха, брат, герцог Пертинад — на правах личного гостя монарха — и рыжий молодой человек с аккуратной бородкой, которого девушка прежде не видела. Не хватало только Манганы — Придворного Мага, обычно занимавшего место напротив Короля. Герцог Пертинад и незнакомец вскочили при появлении Принцессы, как ошпаренные, чуть не перевернув стол: герцог был отвратительно толст и неуклюж, а незнакомец — косая сажень в плечах! — так высок, что непонятно было, как его ноги вообще уместились
Герцог, к кабаньей внешности которого прилагался тонкий визгливый голос, залепетал:
— Ваше высочество, позвольте заверить вас в том, что ваша красота превосходит все известные мне произве…
Но властный баритон Короля прервал начинающееся словоизвержение:
— Хочу представить тебе нашего высочайшего гостя, моя дорогая девочка. Принц Аксель, сын императора Джердона.
— Младший сын, — смущённо уточнил принц и поклонился Эрике с удивительной для его облика грацией. — Примите и мои поздравления!
Как и положено представителю знатного рода, по-индрийски он говорил без малейшего акцента.
— Счастлива познакомиться с вами и благодарю, — ответила она, сделав перед ним реверанс, но не утратив надменного вида, — Садитесь обратно, Аксель. И вы, герцог, тоже.
— Вот ты и взрослая, сестричка! — подал голос брат. — Теперь тебе никто не указ! Признайся честно, пустишься во все тяжкие прямо завтра? — и улыбнулся широкой жизнерадостной улыбкой.
— Непременно, братишка, начну брать пример с тебя! — в тон ему отозвалась Принцесса.
Франтоватый Марк, очень похожий на сестру чертами лица, цветом волос и кожи и тонкой костью, был слишком смазлив для мужчины. Пытаясь выглядеть взрослее и подражая отцу, он отпустил усы, но росли они пока плохо. Он умел быть галантным и остроумным и нравился женщинам, но на сестру его чары не действовали. Она абсолютно точно знала, что сейчас, в этот самый миг он завидует ей и ненавидит её чёрной, испепеляющей ненавистью — за то, что она посмела родиться на год раньше него, загородив ему дорогу к трону.
— С днём рождения, Эрика, — промурлыкала мачеха. — Не будь сосулькой, повеселись сегодня как следует.
Ингрид, как обычно, налегала на мороженое, щедро сдобренное вареньем. Губы её, и без того пухлые и яркие, казались ещё более соблазнительными, будучи выпачканы сиропом. Её алое бархатное платье с декольте до нижней границы приличий ослепительно контрастировало с молочно-белой кожей и гладко уложенными белокурыми волосами. Возраст этой женщины никому, кроме Короля, известен не было, но Эрика полагала, что между ней самой и мачехой вряд ли больше десяти лет разницы.
— Спасибо, Ингрид, — ответила Принцесса, отыскивая глазами часы, — и за пожелание тоже.
— Напрасно ты выбрала эти цветы, милая. Они делают тебя совсем бледной, — заметила Ингрид всё тем же мурлыкающим
— Зато ты всегда выглядишь, как клубничный пудинг, — мгновенно рассердилась Эрика.
— Девочки, не ссорьтесь! — фыркнув, вмешался Марк. — Вы обе — украшение вечера.
Ссориться, в самом деле, было совершенно некогда. Часы показывали четверть десятого — торжественная часть бала начнётся через сорок пять минут. Самое время напомнить Королю о его обещании! Принцесса коснулась отцовского плеча и позвала:
— Мне бы хотелось поговорить с тобой наедине, папа. Прямо сейчас.
— Поговорить? Да-да, конечно, — легко согласился Скагер. — Я как раз собирался сходить к себе в кабинет. Пойдём со мной, Эрика.
Он поднялся и предложил ей руку, за которую она с радостью ухватилась. Покинув зал через один из неприметных боковых выходов, лабиринтом темноватых пустых коридоров они направились к Кедровому кабинету — любимому кабинету Короля.
— Так о чём ты хотела поговорить? — поинтересовался отец, как только музыка за спиной стала тише.
Принцесса перевела дух, набираясь храбрости, и молвила с улыбкой:
— Помнишь о своём обещании, папа?
— О каком обещании, Эрика?
— Ты обещал, что в день совершеннолетия я смогу попросить тебя о чём угодно и ты выполнишь мою просьбу…
На лице отца было написано, что ничего подобного он не помнит. У девушки сжалось сердце.
— Конечно, помню, моя дорогая девочка. Так чего же ты хочешь?
И тогда Эрика — как в воду прыгнула! — выпалила то, о чём так давно мечтала:
— Я хочу в Белларию, папа! Я хочу немного пожить там одна, а потом…
— В столицу?! Одна?! — Скагер даже поперхнулся от изумления, но сразу же взял себя в руки. — Ты в своём уме? Ты забыла, что ждёт тебя за пределами Замка?
— Но папа! Ведь я же ездила туда с тобой, и всё было в порядке.
— Это совсем другое дело. Против моей Защиты бессильна даже Тангрис.
— Ты можешь распорядиться, чтобы Мангана изготовил для меня охранный амулет. Я возьму телохранителей, папа, если мне нельзя поехать одной, — в голосе Принцессы против её воли зазвенели умоляющие нотки. — Целую роту телохранителей…
— Когда придёт время, ты получишь лучший в мире охранный амулет — королевскую Корону, — отрезал отец, вполне овладевший собой, и прибавил шагу. — И, боюсь, оно придёт совсем скоро, если ты сведёшь меня в могилу такими просьбами.
Едва поспевая за ним и уже сознавая, что её мечта рухнула, но ещё не веря в это, Эрика стиснула отцовский локоть и сделала последнюю попытку достучаться до Короля:
— Я должна сама увидеть столицу. Я должна увидеть Индрию! Мне предстоит когда-то ею править, а я только по книгам и докладам твоих министров знаю, как она живёт…