Записки бизнесюка
Шрифт:
Два солдата из стройбата вам заменят экскаватор.
А боец из ПВО вам заменит хоть кого.
Централизованное государство сначала строит самую важную стратегическую дорогу: от столицы к морскому порту. Столичный полис никогда естественным образом не возникает у моря. Петербург — исключение, созданное волей крупного государства. А что такое Венеция — очень интересно, но выходит за рамки данной книги.[105] А больше старых «морских» столиц в мире нет; Лондон не морской порт, как и Афины. Зато полно морских административных центров колоний, ставших столицами новых государств после их освобождения. С колониями понятно: начать
Не всё так просто, дорогой читатель. Насчёт наёмников: Венецианская Республика на том и поднялась. Но империи не создала, поскольку захватить так можно, а удержать — нет. Захватническая война сильно вредит торговле: первое, что делают обеспокоенные нарушением гармонии соседи — вводят санкции; торговое эмбарго. Доходы захватчика резко падают; вскоре он уже не может платить наёмникам. Чтобы не только захватить, но и удержать, сколотив империю, надо иметь народ, которому воевать нравится. Варваров. В древней Элладе македонцев считали варварами и живодёрами, хуже спартанцев. Но, в отличие от них, македонская верхушка была способна к обучению. Варвары-то варвары, а принца Александра Филипповича сам Аристотель учил. Македоняне не пожалели денег, отвалили столько, что потащился мудрец в занюханную Пеллу. И научил на свою голову. При естественном развитии событий прото-столичный полис — разбойничье гнездо умных хищников, действующих по принципу: «укусил — отбежал — прожевал — готов кусать». В таком режиме очень важны пути отступления из будущей столицы. Ответ от укушенных прилетит — мало не покажется. А морской порт это ловушка. Тупик единственной (тогда) сухопутной дороги. Он легко блокируется флотом с моря и армией с суши. Зато Москву или Пеллу врагу сдал, а сам утёк: ищи-свищи!
В общем, школьную задачку нужно переформулировать так. Из пункта А в пункт Б шла македонская фаланга.
Кто шагает дружно в ряд?
Македонский наш отряд!
Тум-тупа-тум! Тупа-тум-тум-тум! Каменный топор!
Кто гоплиту как отец?
Александр наш, молодец!
Трим-типа-тим! Типа-тим-тим-тим! Рыжая шерсть!
Что обещано давно?
Бабы, деньги и вино!
Трам-тупа-тум! Пара-рам-бом-бом! Недовольным — по башке!
Где мы это всё возьмём?
Мы придём — и всех порвём!
Трам-пара-рам! Всем по зубам!
Это был мой корявый экспромт. А можно и классику, да посовременней:
День-ночь-день-ночь — мы идём по Африке,
День-ночь-день-ночь — всё по той же Африке.
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!
В ногу, в ногу, в ногу, в ногу — мы идём по Африке.
Сотни ног, обутых в бутсы, топают по Африке.
Бутсы, бутсы, бутсы, бутсы топчут пыль дорожную.
От войны никуда не уйдёшь!
Кстати об Африке. Первичное транспортное освоение территории планеты Земля только начинается. Учитывая океаны, планетарный коэффициент связности отрицателен и равен -2 (минус два). Это означает, что в мире есть населённые пункты, из которых
Конь в пальто
Мы конница! Не победим, так навозом завалим!
Армейский фольклор.
Как известно, коня Александра Македонского звали Буцефал. А я Буцефала возил, но, конечно, не исторического, а однофамильца. Уж не помню, какой груз осенью 2009-го мы под Архангельск на пятитоннике притащили, но склад был довольно далеко от трассы. Даже по грунтовке немножко попрыгать пришлось. Но довезли, разгрузились. Пока то, да сё, документы-бумаги, время уже за полдень. Решили пообедать в посёлке, чтобы потом не отвлекаться до самой Москвы. Благо, обратный груз в Архангельске ждал. Так пусть ещё подождёт: война войной, а обед по расписанию.
Приехали в посёлок; встали у местной забегаловки. Сидим, едим, временами курим и никого не трогаем. Подбегает местный житель:
— Ребята, помогите, а? Смотрю у вас грузовик. Мне бы коня перевезти…
— ?! Какого коня?
— Буланого. В яблоках. Буцефалом зовут. Как у Александра Македонского.
Дальше мужик начинает плести, что он ветеринар, и того коня лечил. Вылечил, но конь обязательно сегодня должен оказаться на родной ферме. А то ему денег не заплатят, а животину обратно на конеферму не возьмут. У ветеринара перевозка есть, но машина, как на грех, сломалась. Он туда-сюда; посёлок маленький. Все автомобили, что там есть, к обеду давно по своим делам разъехались. Он уж хотел Буцефала седлать и, аки Александр Македонский, гарцевать на нём на ферму. Но увидел нас с пятитонником.
— Животное после болезни; гнать его галопом нельзя. А рысью до фермы часа 4 добираться. Не успею; в 6 часов начальство уходит. Не возьмут на ферму — куда мне его? На мясо? Так жалко же! Он породистый; производитель. А вы до фермы за 2 часа доедете. Помогите, а? — стонал мужик.
Мы переглянулись. С одной стороны, груз ждёт. С другой, мужик чуть не плачет; деньги суёт. Да и скотину жалко. Решили помочь. Позвонили в Архангельск заказчику, соврали, что сломались часов на 5. Выслушали всё, что он о нас думает. Ответили, что не надо было отправлять к чёрту на рога на грунтовку. Полаялись всласть (всё равно никуда не денется) и поехали за конём. Действительно буланый. В яблоках.
Надо сказать, что задача перевозки животных в мире давно и успешно решена. Не знаю, видел ли ты, приятель, на дороге передвижные кочующие цирки. Летом их можно встретить довольно часто: у людей сезон; деньги зарабатывают. Шапито ездят по малым и средним городам, где останавливаются на центральных площадях. Не брезгуют, впрочем, и окраинами мегаполисов: бродячие цирки можно увидеть даже в Москве. Обычно стоят неделю: за это время все желающие представление посетят; поток денег за билеты начнёт иссякать. А налоговые инспектора, наоборот, проснутся; самое время сматывать удочки. Бизнес криминальный, но довольно весёлый. За разрешение встать на площади платят взятку городской или районной администрации; нормы безопасности, экологии и законы о защите животных бродячие шапито соблюдают весьма условно. А бесконтрольный поток наличности провоцирует насильственные преступления. Иногда гастроли заканчиваются трупами или тяжкими телесными повреждениями, причём в этой среде преступления, как правило, не раскрываются. Но что у бродячих циркачей на высоте, так это перевозка. Три или четыре фуры-трейлера загружаются за час, и цирк готов двигаться. Везут и лошадей, и обезьян, и слонов. Даже крокодилов. Под каждый вид животных специальная клетка для перевозки. Не сказать, чтобы зверям там было комфортно, скорее, наоборот. Но в дороге они всё же не погибают: смерть животного — потеря денег для цирка.
Однажды в Москве мне предлагали купить слона. Буквально: живого за 2 тысячи долларов, что очень дёшево. Проезжавшее мимо шапито тормознуло на ночной стоянке фур на МКАДе. Из трейлера вывалился клоун, даже не смывший грим, и стал торговать слоном. Всем рассказывал, какой слон умный, чему обу-чен, и сколько на нём заработать можно. Обычная история: цирк погнали с площади, пришлось срочно уезжать. А в клетке слона кондиционер сломался; циркачи боялись, что до Владимира он не доедет: обезумеет или умрёт. Не знаю, нашли ли покупателя, но слона я не купил. Спросил про крокодила, и мне ответили, что сейчас крокодилов нет, но по заказу можно подогнать.