Записки бизнесюка
Шрифт:
Проще всего с лошадьми. Для их перевозки используется автоприцеп с низкой, чтобы животные заходили без стресса, базой. Внутри обычные конские ясли на 2 головы. Есть овёс и поилка. И зарешеченное окно, куда лошади могут высунуть носы, дышать воздухом и любоваться дорожными видами. Девайс так и называется: «конная перевозка». Ветеринар не соврал: она у него была. Но вот беда: прицеп рассчитан на сцепку с легковым автомобилем, и под фаркоп нашего пятитонника никак не подходил. Даже тросом там не зацеплялось, хоть тресни. Ситуация становилась катастрофической, потому что времени на беготню вокруг прицепа потратили изрядно.
Пришлось действовать по рабоче-крестьянски: поставить доски и уговаривать коня залезть в кузов с предварительно снятым тентом. Буцефал лезть не хотел: упирался, как осёл, мотал головой и ржал. Тянули за повод, а в, так сказать, спину его подталкивал сам Айболит-ветеринар. Затянули. Стреножили и привязали за
Так и ехал конь в пальто. Изредка гордо ржал, когда прыгали на кочках. До фермы добрались вовремя. Разобрались с документами. И тут ветеринар допустил ошибку. Ему бы сначала с коня пальто снять, а он стал его отвязывать. Буцефал, не будь дурак, почуяв свободу, по доскам — скок! И к знакомым кобылкам галопом. Ветеринар за ним — пальто спасать. Посмотрели мы на это дело, да и поехали себе. Заплатил ветеринар заранее, а груз ждёт, заказчик орёт. Времени потеряли много; теперь нагонять надо.
Погубит вас обилие возможностей! © Из фильма «Айболит-66».
Война дорог
Люди и нелюди. Как правильно готовить.
Поваренная книга.
Древние империи — Египет, Персия-Вавилон, Эллада и Хань — вспахали первую борозду на поле первичного транспортного освоения Евразии и Северной Африки. Между столицами и крупнейшими городами протянулись, из пункта А в пункт Б, тонкие нити единственных мощёных дорог, как правило, проложенных завоевателями. Но завоеватели ушли, а дорожная сеть осталась. Она была примитивной, неполной, с разрывами, частично заброшенной и местами, особенно в горах, весьма условной. Но при некотором везении караван бизнесюков-купцов всё-таки мог пройти посуху от Карфагена до Лояна и обратно. Годика так за три. Речь о так называемом Великом шёлковом пути, который не был ни великим, ни шёлковым. Ведь тутовые деревья неплохо растут и в Европе, на территориях современных Португалии и Испании. Тем не менее, сухопутная дорога появилась. Плюс морской путь вокруг Африки. По сравнению с предыдущим тотальным бездорожьем это настоящий прорыв: континентальный коэффициент транспортной связности в среднем вырос с -1 до 0. А увеличение коэффициента транспортной связности на единицу даёт увеличение благосостояния территории в 10-15раз. И снижение эффекта наблюдается лишь после достижения фантастической связности, равной 10.
К сожалению, правители этого не то, чтобы не знают — рост благосостояния при строительстве дорог очевиден — а не хотят знать. Как в древности, так и сейчас. Богатые подданные им не нужны и мешают. Разбогатевшие о себе понимают: их за кусок хлеба и медный грош не купишь; с начальством спорят. С ними надо довариваться, лавировать, политес и дипломатичность соблюдать. Кому это понравится? То ли дело нищий: за пайку целый день пашет, и не вякает! С другой стороны, с нищего налоги отрицательны: пайка это дотация. Поэтому властители, матерясь сквозь зубы, всё-таки разрешают подданным некоторую свободу и хозяйственную самостоятельность. Но дороги всё равно строят не как выгодно населению, а как выгодно государству в лице конкретных правителей.
После того, как с первичным транспортным освоением территории справились, есть 3 способа построить на ней дорожную сеть. Первый возникает естественным образом и называется «ёлочка». В нём есть труба, на которой сидят: А, Б, В, Г, Д, и ещё целая азбука населённых или производственных пунктов. Это осевая дорога; ствол. От неё идут, постепенно разветвляясь, местные дороги, всё более узкие. Результат: представьте себе ёлку; дерево. Кончик одной ветки чуть ли не касается кончика другой. По прямой или по воздуху расстояние между ними мало. Однако, чтобы добраться из пункта А в пункт Б на концах веток, надо проехать от пункта А по веткам до самого ствола, потом проехать по стволу, и затем вновь по веткам до пункта Б. С точки зрения пользователя или безнесюка ёлка — худший способ организации дорожной сети. Но с точки зрения государства он великолепен. Почему государство любит крайне неэкономичную и разорительную для себя (оно ведь тоже пользователь) «ёлку»? Очень просто: так устроена дорожная сеть в любом ГУЛАГе, даже в римских каменоломнях. Чтобы не бежали! На концах веток ёлки расположен лесоповал или иные пункты рабского труда.
Был побег на рывок —
Наглый, глупый, дневной,
Вологодского с ног —
И вперёд головой!
Сбежал — а дальше? Администрация ГУЛАГа, конечно, вышлет погоню. Вопреки названию, гнаться она не будет. Обложит соседние рабочие пункты, и, не торопясь, начнёт прочёсывание. В лесу беглецу не выжить. Надо развести костер, согреться: беглец рискует выдать себя дымом, а откапывать яму и собирать сушняк для бездымного костра ему из-за погони некогда. Нужно есть, а леший пайку не выдаёт. На грибах-ягодах, даже если они есть, долго не протянешь: надо охотиться или ловить рыбу. Но попал узник в лес, в лучшем случае, с одним топором. Если остановиться, сварганить какую-никакую землянку с теплиной (костром), сделать лук и острогу для рыбы — может, и ничего. Но остановиться он не может: на плечах погоня. След она не потеряет: собаки. Цель погони: не догнать, а загнать; не дать передохнуть. Если беглецу невероятно повезёт, его просто загонят в дикую местность, где он и сдохнет. Но, скорее всего, через неделю голода и бега он будет уже не бежать, а брести. Тут и нагонят. А дальше понятно:
Я сначала грубил,
А потом перестал.
Целый взвод меня бил —
Аж два раза устал.
Единственный шанс для беглеца: пробиться к стволовой дороге, прицепиться к транспорту и уйти на «большую землю». Для того ствол и остаётся единственной дорогой: её перекрывают так, что мышь не проскочит. В том и ужас ГУЛАГа: он охраняет себя сам; государству остаётся лишь перекрыть единственную связь с внешним миром.
Дороги ёлочкой удобны и для сбора налогов. На стволе, соединённом со столицей, устраиваются пункты, куда жители окрестных деревень, расположенных на концах веток, сами доставляют дань. На Руси такие пункты назывались погостами. Изначально погост не кладбище, а место для гостей. Он совмещал в себе почту, налоговую инспекцию, суд, купеческий караван-сарай, военную базу и разведывательный форпост в контадо. Если деревня налоги не везла, на ближайший погост перебрасывались отряды из столицы. Часть занимала соседние концы веток ёлки, а главные силы шли к строптивцам. Они бежали — а дальше? Дальше дружинники — верховые и с собаками — начинали загонное прочёсывание. Какая разница, загонять одного или небольшую деревню? С деревней даже проще: бабы, дети и старики задерживают движение. Через пару-тройку дней пойманных доставляли на погост, где учиняли правёж, то есть суд. Система действовала настолько эффективно, что у слова «погост» возникло второе значение — кладбищенское.
Всё бы ничего, но князей и дружинников развелось слишком много. Выгодно ведь: налоги собирать и ни хрена больше не делать. Впрочем, виноват: в свободное от налогов, охот и воинских упражнений время они занимались пирами и сексом; вот и расплодились. Крестьянину после пахоты как-то не до жены, тоже заморённой. А тут ещё поп с постом: нельзя. А у князя и дружинников силушка играет, на попа плевать, а жён — любая девка, на правёж за неуплату налогов привезённая. Плюс — только для князей — медицина. Но княжеский сын тоже князь. На расплодившихся сынков никакого полюдья не хватало. А тут ещё и куча бастардов с амбициями. Раздробленность называется, ага. И не обязательно феодальная. Стали между собой воевать, поскольку ничего другого делать не умели. С целью захватить стол, столицу. Что толку чужие деревни разорять или пытаться взять налог по второму разу, когда всё уже выгребли? Нужно взять столицу; тогда дорожно-налоговая «ёлка» упадет в руки сама. Властители, однако, столицу отдавать не спешили и строили оборону. Давайте огородим стеной не только крепость-полис, но и серьёзный кусок территории вокруг него! Тогда жители встанут на защиту стен, потому что в случае победы находников судьба их незавидна. Возник второй способ организации дорожной сети: концентрическими кругами. Которые суть не что иное, как крепостные валы. В центре Капитолий или, для патриотов, Кремль; там князь сидит (с мигалкой). Вокруг Кремля валы со стенами; вдоль стен круговая дорога, чтобы быстро к сторожевым башням проехать. От Кремля, прокалывая валы, идут несколько (чем меньше, тем лучше для обороны) хорд, они же стволы налоговых «ёлок». Узнаёшь Москву, приятель?