Записки бизнесюка

Чувиляев Павел Александрович

— Да что ты меня учишь? Сам знаю! Потому здесь. Только от того не легче. И так тошно, а ты ещё со своими сказками. Вампир-оборотень… Кино всякого насмотрелся; вот крышу и снесло! Помог бы лучше баню устроить; вместе бы помылись. Помоги, а?

— Я тебе не банщик! И не слуга! Наловчились на своём Кавказе русских рабов мучить; я в газете читал. И тут командуешь? Коли ты мне не веришь, не стану помогать. И спать в фуру иди; на заимке мне одному места впритык. Пусть к тебе оборотень поутру придёт, ты же его покормить хочешь. Вот собой и покормишь; горячей кавказкой кровью напоишь. Мало мне страху с котом-вампиром, так ещё принёс чёрт террориста!

— Слушай, ну что ты разошёлся, а? Сам-то понял, что сказал? Какой я террорист? Разуй глаза: я такой же работяга, как и ты; к тому же заказчику еду! А насчёт кота, ты сам сказал, что на третий день мылся, а он тебе на следующее утро привиделся. Пить

меньше надо, вот что! Я так думаю: ты понял, что буран ещё на пару дней минимум. Обиделся, что груз обратный упустил. Устроил баньку; после принял. Вы же, русские, остановиться не можете, пока бутылка не опустеет. Небось, полулитру в одну харю уговорил. А потом, знамо дело, черти зелёные скачут. Змий у тебя зелёный, а не кот! Теперь на меня баллоны катишь. Пойди, отдохни, проветрись, а! И пойми, что заимку ты не купил. Сам сказал, она бюджетная, стало быть, общая. Баню я себе сам сделаю; без тебя обойдусь. Но гнать меня в фуру ты не можешь! Спать я здесь буду; устал я, ноги вытянуть охота. А ты как хочешь; хоть к оборотню своему иди. Увидишь, что обычный кот — протрезвеешь.

— Слышь, ты кто такой? Ты чурка нерусская! Я сюда первым приехал! У русских пословица есть: кто первым встал — того и тапки. Я с тобой в одной комнате не лягу; вы, чурки, все гомики. Пошёл вон отсюда!

— Слышь, ты, фашист недоделанный! Ты меня третий раз «чуркой» называешь. И ещё по-разному. Я долго терпел, потому что я тут гость. Но больше не буду. Сейчас ты у меня вон пойдёшь, собака!

— Что? Да я тебя сейчас!.. (мат-перемат).

— Ах, ты!.. Ты что сказал?.. (мат-перемат).

С треском распахнулась хлипкая дверь заимки. Оба мчались к своим фурам, где у водителей хранится оружие. В руках более лёгкого и подвижного кавказца блеснул нож. У слегка запыхавшегося русского в могучих лапах возникла монтировка. Пару минут они кружили друг против друга, горя одним желанием — убить. Первым ударил русский. Видя, что на кавказце нет шапки, которая могла бы смягчить удар, он расчётливо пробил с двух рук в голову. Монтировка описала полукруг молодецкого замаха, и с противным «чмяком» врезалась в череп врага. Тот лопнул, расплескав мозги. Но и кавказец в долгу не остался. Длинный нож, каким в деревнях режут скот, с резкого встречного выпада пробил полушубок и остановился, дойдя до сердца противника. Два трупа упали в снег. Ещё недавно они были людьми. А теперь пурга заметала их, гася краски жизни и становясь для обоих белым-белым саваном.

С тёплой крыши кабины фуры на побоище флегматично, но внимательно взирал здоровенный сиамский котище, вымазанный зелёной краской. Когда шум драки затих, он фыркнул на глупых людей, у которых есть еда и тепло, но они всё время что-то меж собой делят; поделить не могут. Махнув хвостом, кот мягко спрыгнул в снег и бодро направился к сиротливо распахнутой, скрипящей на ветру двери заимки, где ещё грел умирающий дизель, а на столе стояли умопомрачительно вкусно пахнущие остатки пищи.

В мире много бессмысленной жестокости. И мы её тоже проявим. © Фольклор компьютерных игроков.

По уму

В его глазах появились отблески горящих городов.

Фольклор компьютерных игроков.

После падения Рима о «сеточке», распределённой дорожной сети, надолго забыли. Вплоть до XVII века все города, и Москва в том числе, строились по устаревшему много лет назад принципу колец и хорд. Между городами, из пункта А в пункт Б, тянулись столь же устаревшие примитивные и унылые «ёлочки». Не говоря о том, что качество дорог, построенных рабами и каторжниками, резко упало по сравнению с великолепием Рима. Для возвращения (ренессанса) идеи римской сети потребовалась пушка на колёсах и разработка принципов маневренной войны. Пионером стал австрийский полководец XVII века Евгений Савойский (1663–1736). Он возродил, правда, в качестве наказания, рабочие наряды в армии. Результаты усилий солдат-штрафников оставляли желать лучшего, но по его приказу дороги строили римской сетью, используя прекрасно сохранившиеся участки римских дорог там, где за время христианской дикости и мракобесия их не растащили по камушку. В английских карикатурах его часто изображали в виде крота, копающегося в грязи вместо благородного искусства войны. Полководец был действительно подслеповат и носил очки, убранные на парадных портретах. Что нисколько не помешало ему в 1717 году под Белградом, маневрируя небольшой армией, обойти и разгромить четырехкратно превосходящие по численности турецкие войска. Оппоненты заткнулись.

Но пушки по бездорожью не маневрируют; вязнут. До середины XX века (создание моторизованных и самоходных орудий) артиллерия на

конной тяге оставалась самым медленным видом войск. Атаковать незащищённые пушки на марше быстрейшим тогда видом войск — конницей — рекомендовали все учебники военного дела. До середины XIX века у артиллеристов не было личного огнестрельного оружия. Пистолеты были привилегией офицеров, а ружей не давали для экономии веса упряжек. Штатным личным оружием артиллеристов 300 лет был… тесак. Перерубить постромки можно, но отбиться хоть от кого-нибудь — вряд ли. Но развёрнутая артиллерия была самым грозным оружием на поле боя. И остаётся им, если исключить ядерный удар. Но для её эффективного использования нужен предварительно благоустроенный театр военных действий (ТВД) с дорогами. Понятие ТВД, искусственной среды для войны, возникло в XVII веке. И нашло своё воплощение в системе Вобана. Французский маршал Вобан (1633–1707) известен, как строитель крепостей. Но с 1677-го он ведал всеми инженерными работами Франции, тогда мирового гегемона. Система Вобана — не изолированные крепости, сколь бы ни были мощны их бастионы, а именно сеть крепостей, связанных дорогами с твёрдым покрытием. По ним гарнизоны могли оказывать помощь друг другу, в том числе быстро перебрасывая артиллерию. Кстати, в 1712 году при Денене Евгений Савойский столкнулся с системой Вобана. И был наголову разбит маршалом Франции Вилларом (1653–1734).

Только с конца XVII века у правящих кругов, наконец, возникло понимание, что из пункта А в пункт Б должна вести не одна дорога. Одну дорогу легко перекрыть, но это ничего не даёт, если враг умеет строить римскую сеть и атаковать, где не ждут. Наоборот, с появлением мобильной артиллерии единственная дорога стала очень плоха для обороны. Ведь враг — не дурак: он перекроет её, и наши пушки, спешащие на подмогу ключевой осаждённой крепости, потонут в грязи. С конца XVII века даже в самых отсталых странах осознали недостатки системы «один город — одна дорога», и начали активно наращивать дорожную сеть. Немаловажно и то, что из-за большого количества вельмож их налоговые «ёлочки» стали пересекаться. Слияние двух ёлочек объективно образует сеть. Достаточно взять лист бумаги, чтобы в том убедиться. Слияние двух близко расположенных кольцево-радиальных городов тоже порождает нечто похожее на римскую сеть из дуг окружностей. Примерами являются Будапешт, слитый из Буды и Пешта, и Стамбул, который гораздо больше древнего Константинополя.

Однако местность — не лист бумаги. Ещё одним дорожным фактором спокон веку были мосты и броды. В Европе, недалеко друг от друга, стоят две Праги: столица Чехии и предместье Варшавы, столицы Польши. Они устроены одинаково. Прага = «праг» = порог, брод на реке. Возводим на возвышенностях по обеим сторонам брода по мощному замку — и можно брать пошлину за проезд. На ней целое королевство Чехия выросло; серебро Кут-ной горы было уже потом. Посмотри, приятель, путеводители по чешской Праге: оба замка являются памятниками архитектуры. Ну, за такие-то бабки можно сделать красиво. Не хочешь платить пошлину? И не надо: у нас демократия! Следующий брод через Влтаву в 400 км, а следующий мост через Вислу в 250 км. Правда, там свои два замка, и пошлина по военному времени повышена. Но ты купец-бизнесюк; мужик рисковый. Что, раздумал? Тогда гони монету; сейчас в лучшем виде перевезём. Злые языки говорят, что не только короли Богемии-Чехии, а даже сами Габсбурги, императоры Священной римской империи германской нации (СРИГН) начали с разбойничьего замка, перекрывшего брод. Доходит до утверждения: «Габсбурги — это Бродские».^[110] А я рядом с Ярославским шоссе живу; поток машин из окна вижу. Вот бы перекрыть, приватизировав мост через Яузу — и качай себе денежку! И почему я не Габсбург?!

Между прочим, пошлину за проезд через Влтаву в чешской Праге берут до сих пор. Вокруг города нет кольцевой дороги; её достраивают. Днём транзитным фурам по городу ездить нельзя, что и правильно. Их пропускают через пражские мосты с 2 часов ночи до 4-30 утра. В молочном влтавском тумане, стараясь не шуметь, медленно и величественно, не хуже слонов Ганнибала, караваны фур плывут через центр Праги. Сам участвовал в этом сюрреалистическом движении. Воистину Прага — город Кафки. Любой вояка, начиная со старшины, скажет, что мост — сооружение стратегическое. И если города и крепости начали объединять в сети в конце XVII века, то мосты, по чисто военным соображениям, ждали до середины XX века; до массовой автомобилизации. И проблема окончательно не решена до сих пор даже в благополучной в дорожном отношении Европе. Ждём-с. Что же, в чешской Праге первый мост над влтавским порогом был построен аккурат через 300 лет после возведения разбойничьих замков.