Записки дивеевской послушницы

Иженякова Ольга Петровна

Виктория устала говорить и ждала моих слов. Ей нужно было выговориться, особенно передо мной, ведь я наши разговоры родственникам передавать не буду. Ей очень надо посмотреть на ситуацию со стороны, но она не знает, как. Мне же с трудом удается скрыть свое безразличие, и я, будто сквозь плотные тучи, произношу: «Это хорошо, что он работящий». Вот! Ура! Она услышала меня! И оживилась.

— Знаешь, а ведь нам без водопровода никуда, в позапрошлом году, в феврале, мы пробовали его тянуть из ближайшего болота, в марте проснулись лягушки и, что ты думаешь, заполонили наш двор. Тысячами проходили в нижнюю лужу около колодезя. Просыпаюсь утром в туалет, а там, не поверишь, ступить негде! Одна на другой. Ну и пришлось

по ним идти, давить… так неприятно. Потом уток выпустила, пусть лакомятся, так утки за какой-нибудь час так объелись, ходить ленились, яйца во дворе, где придется, несли. А тут… водопровод из верхнего колодезя, где вода из самых недр Земли, значит, любит, ведь так, получается?

Я молчу. Многое я бы отдала за то, чтобы лежать в одиночестве. Всю домашнюю работу я давно сделала, даже успела с близкими поговорить на какие-то темы. Специально старалась успеть ради звездного пространства, когда увидела, какое сегодня небо. Но тут пришла Виктория, наивно полагая, что я скучаю. Чего доброго, подойдет кто-нибудь еще и тогда — прощайте, планеты. А ведь с Ураном я познакомилась совсем недавно. Так случилось, одной моей коллеге срочно понадобились деньги, и я ей дала в долг крупную для меня сумму. А потом она забыла вернуть, я же напоминать ей постеснялась и ходила целую неделю полуголодная. Однажды мое состояние увидел другой коллега и отвел к себе в художественную мастерскую пообедать. Там, среди картин и старой рухляди, был телескоп. В нем-то я и увидела Уран. Огромная величественная планета, отдаленно напоминающая человеческий мозг. Я погрузилась в созерцание этого дива. Мне кажется, если бы меня тогда буквально не оторвали от телескопа, я смотрела бы в него целую ночь, забыв о еде и о промокших от дождя старых ботинках.

Виктория посмотрела на небо и сказала: «Фу, как скучно. И что ты в нем находишь? Ну, я пойду…» Вздох облегчения вырвался из моей груди. Теперь я всецело принадлежала планетам, как, впрочем, большую часть своей жизни, когда могла подолгу с ними разговаривать. А потом, после этих бесед, меня бесполезно было о чем-либо расспрашивать, достаточно было взглянуть в мои глаза, в них отражались планеты. Но на этот раз счастье было недолгим, мама посмотрела на меня и приказала встать с земли и идти домой.

— Ты же простудишься, дочка…

Гора Предков

(повесть)

Лето для всех несчастных людей начинается одинаково: они не могут сделать то, что хотят. Вот и Коля, как только закончил седьмой класс, серьезно задумался о счастье. Ни на минуту не допуская, что порой за тем, что нам кажется самым большим несчастьем — скрывается полоса везения.

— Все говорят, что детство — это счастье, — размышлял он по дороге из школы. — А это не так. Я спросил дядю, хотел ли бы он теперь ходить в школу? Он сказал, что нет, не хотел бы, потому что в школе его мучили математикой и литературой и надо было драться с Давыдовым, чтобы показать, кто сильнее. И тетя Галя в школу обратно не хочет. Маме тоже не нравится говорить про школу, зато когда я закрасил на фотографии лица одноклассников, меня, отругали. И где логика? Мне нравится смотреть приключенческие фильмы, там учат, как выжить в пустыне, в болоте, в лесу. Я подумал, что тоже хочу устроить себе настоящее испытание, только пока не решил, какое. Но это, скорее всего, произойдет в будущем году, потому что в этом я еду в дурацкий центр детского отдыха, где буду три месяца заниматься физкультурой и полоть грядки. Такая судьба, наверное, у всех трудных подростков…

Как только наступило утро, Коля с мамой отправились на железнодорожный вокзал и поехали в другой город, а оттуда на автобусе в отдаленный райцентр, затерянный в горах. Дорожная пыль и скукотища изрядно утомили мальчика;

ему казалось, конца-краю не будет этой муке. Но все когда-нибудь кончается. И дорога тоже. И внезапно оказалось, что худшее — впереди. Как только Коля увидел центр, находящийся в котловане гор, расположенный под отвисшей скалой, он понял, что влип.

— Ну, что ты, сынок, так растерялся, — улыбнулась мама, — ты только посмотри, какая красота кругом. Горы, леса, а там внизу речка, видишь, какой мостик живописный. Ты здесь хорошо проведешь время. Ну? Не грусти! Мне пора…

Коля холодно попрощался с мамой. Правда, когда автобус отъехал, он пожалел об этом. Мама такая грустная уезжала…

Вожатая показала отряд, который сидел кружком в беседке, однако Коля не торопился знакомиться с ребятами. «Обойдутся, — решил он. — И так много чести, что я сюда приехал, захотят познакомиться — сами подойдут».

Солнце начало клониться к закату, и мальчик утвердился в мысли, что ничего хорошего не случится. Сначала обидел маму, потом ни с того ни с сего обиделся на отряд; и вообще весь этот центр — дурацкий!

— Скучаешь?

Коля оглянулся. Позади него стоял парень, примерно его возраста, но ростом чуть ниже. Видок у него был еще тот: на носу царапина, на голове небрежно накинута бейсболка, коленки беспощадно изодраны…

— Денис, — протянул руку парень.

— Коля…

Оба с минуту помолчали, внимательно осматривая друг друга, потом Коля нерешительно, указывая на синяки, спросил:

— Это здесь тебя?

— Нет. Это я так… ночью сбежал с Максимом из лагеря…

— Домой?

— Нет, зачем? В лес.

— В лес? Ну и ну! — Коля оживился.

— В общем, тут дело у нас одно, — Денис оглядел Колю еще раз с головы до ног, не решаясь откровенничать с новичком.

Но и Коля, зная, что никто не будет выдавать свои секреты первому встречному, расспрашивать не стал. Впрочем, времени у ребят все равно не оставалось, даже если бы они захотели основательно поговорить, потому что их позвали на ужин. И отряд, как и положено, выстроился парами и пошел в столовую. Коля и не заметил, как его настроение улучшилось. В столовой по школьной привычке он выбрал себе самое лучшее место, у окна. Как только он удобно расположился, оказалось, что это место вожатой; Коле нехотя пришлось уступить и пересесть в другой конец стола к девчонкам, которые, видя его унижение, только хихикнули. Такого позора Коля не ожидал, он взял ложку в руку и, стараясь не смотреть никому в глаза, уткнулся в тарелку. Как только управился с кашей, почувствовал толчок в бок; оглянулся — Денис.

— Захвати провизию, может, ночью пригодится, — сказал парень, взглядом указывая на яблоки.

— Ладно…

И Коля напихал в карманы яблок и булок. Как только закончился ужин, все дружно встали и хором проговорили:

— Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам!

В спальный корпус также надо было идти строем и петь песню; это взяли на себя звонкоголосые девчонки, а мальчишки шли, разговаривая о своем. В комнате место Коли оказалось посередине — досадно; мальчик разложил свои вещи в тумбочку и в общий шкаф, и прилег на кровать; очередь в умывальник занял последним. Вспомнил, что взял из столовой продукты, встал и аккуратно сложил их на край тумбочки.

— Ого, сколько, — сказал Денис, — молодец, у тебя карманы, что надо! Пойдешь с нами?

— Куда?

— В лес.

— Когда?

— Примерно через час после отбоя.

— Зачем?

Тут из ванной комнаты вышел парень, которого все звали Рыжим, и, обращаясь к Денису, сказал:

— Вербуешь новенького? Давай, давай, он еще не опытный, может, и согласится, никто из бывалых с тобой уже не пойдет. И пожалуйста, при мне лапшу на уши не вешай.

— Ничего себе, лапша, — возмутился Денис, — да сам Игорь Иванович туда ходил…