Записки гробокопателя
Шрифт:
Мишке Раевский не сказал ни слова. Знал, что Финн передаст. Передал...
Раевский, стоя, дожевал свой шампур и направился к бревнам покурить.
– Мужики, а кто знает, чего это у декабристов колготятся какие-то? Рожи вроде не родственные. Похоже, нюхают. А за декабристами свежак - венки еще сырые. Кто копал-то?
– Так!
– Петрович вдруг, встал.
– Чтоб все тихо было! Нормально, спокойно. Без эксцессов. Охапыч! Без раскрутки мне, уволю! И вы все!
– Петрович погрозил пальцем, застегнул пиджак
Воробей отыскал на столе среди "Посольской" "Буратино", сковырнул крышечку.
– Охапыч, Кутя, наливайте. Кент, пристраивайся! Да не мусоль ты огарок, пальцы обожжешь! Девки, вы-то что, как целки, ломаетесь? Раиса Сергеевна! Давай! За мое здоровье! За Лешку! За Воробушка. Воробушек без башки, а все чик-чирик. Лётает!
К десяти часам гости были уже хороши.
Охапыч плакал: "За Воробья жизнь отдам!" - и рвался поцеловать. Воробей, чтоб не обидеть Охапыча, подставлялся, но осторожно, левой стороной, оберегал пробоину. Охапыч колотил кулаком по столу. Стаканы прыгали.
Малявоча решила, что домой ей сегодня необязательно.
– Стась, не хочу домой, не прогонишь?
– и сладко потянулась.
Стасик подскочил к ней, кавалерски подставил руку крендельком:
– Прошу, мадам!
И увел в домик. Минут через пять он вышел.
– Мужики! Все, все, завязывай! Жратву берите и в часовню...
– Сунул покачнувшемуся Раевскому недопитые бутылки и сгреб со стола что было.
– Давай, мужики, давай, у нас мертвый час!
Переполненные гости тихо выбредали.
Воробей с Мишкой ускользнули от продолжения: у Воробья заболела голова и совсем отказал слух. Значит, устал.
7
Мишка обогнул бензоколонку и шмыгнул в пролом. В обеденный перерыв он успел сгонять на такси в институт, сдать в библиотеку учебники. Сейчас бегом на хоздвор: наверняка уже очередь за цветниками. Ладно, зато год окончен.
– Молодой человек!
Мишка остановился. С соседней дорожки от декабристов ему махал какой-то толстый мужчина.
– Можно вас на минуточку?
– Только на минуточку, - подходя, сказал Мишка.
– Увидел, как вы уверенно проникли на кладбище, - мужчина, улыбаясь, показал рукой на дыру, - и решил, что здешний.
– Да, в общем-то... А что случилось?
– Да, собственно... ничего не могу понять... Какая-то мистика... Откуда взялась эта могила?
– Мужчина ткнул пальцем в свежий холмик, заваленный цветами.
Мишка нагнулся, раздвинул цветы. Ну да, вот трафарет, он же и писал. Как раз, когда Воробей в прокуратуру ходил. Они втроем и захоранивали после обеда: Мишка, Стасик и Раевский.
– Здесь была могила, - продолжал мужчина.
– Где она?
– Могила?
– Мишка настороженно поглядел по сторонам, потом на толстого. Какая могила?..
– Я из управления культуры, мы должны...
– начал мужчина.
–
– донеслось сзади. По соседней дорожке шли Стасик с Раевским.
– Извините, - пробормотал Мишка толстому, - я не в курсе...
...Когда очередь за цветниками уже подходила к концу, появился Стасик.
– Погодите, - сказал он ожидавшим, вслед за Мишкой вошел в сарай и прикрыл дверь.
– Ну?.. С кем это ты толковал у декабристов?
Мишка похолодел.
– Не знаю... Спросил, откуда могила свежая?
– Угу, могила...
– тише обычного проговорил Стасик.
– А ты: не знаю, мол, дяденька?
– А чего? Что случилось-то?
– спросил Мишка, прекрасно понимая, что случилось.
– Ничего.
– Стасик улыбнулся.
– Все путем. Будь здоров, дружок.
8
– Чегой-то у тебя звонок не фурычит?
– на пороге стоял Воробей с пузатым портфелем в руках.
– ЗдорОово, могильщик хренов!..
– Леша?
– Мишка растерянно смотрел на гостя.
– Как разыскал?
– Забыл? На день рождение моем сам записывал. Забы-ыл!
– Воробей махнул рукой.
– В квартиру-то пустишь?
Воробей поелозил ногами о половик, повертел головой.
– А чего? Ничего! Сколько вас здесь?
– Я да бабка. Потише, спит она... Она с дачи приехала за пенсией.
– Ага. Пускай спит, мы на кухне. Я тут привез.
– Он протянул портфель. Не разбей... Самопляс... А чего... Валька спит. Дай, думаю, к Михаилу сгоняю. Взял мотор... Кастрюля есть?
Воробей высыпал из целлофана в кастрюлю потрошеных окуней, подлещиков, лавруху, перец горошком.
– Уха сейчас будет. Я и соль взял. Может, думаю, нет.
– Соль есть, картошка кончилась.
...Воробей сидел за кухонным столиком спокойный, загорелый, даже слышать стал лучше: говорили вполголоса, а он разбирал. Рассказывал, хорошо было: солнце, лес, рыбка... Озеро переплывал туда-сюда. Врачи? А пошли они...
По тарелкам Воробей разливал уху сам. Мишке брызнул в тарелку самогона.
– Не спорь, - заметил он удивленный взгляд Мишки.
– Попробуешь - скажешь. В кастрюле чего осталось - бабке покушать. Скажешь, Лешка Воробей сготовил. Ну, рубай, пока жаркая, остынет - не то... Выходит, в однокомнатной ты с бабкой. А родичи?
– Они в Тушине, у них тоже однокомнатная. Там мать с отчимом.
– А-а-а... Так ты вот отчего к бабке слинял. Понятно. Бабка-то старая?.. Помрет - хата твоя.
– Да она пока не собирается. Меняться хочет на двухкомнатную. Тогда уж, говорит, и помирать, чтоб у тебя двухкомнатная была.
– Любит, значит... А в двухкомнатной уже и поджениться можно. Дети, то-сё... Чайку заведи.
– Бабуля у меня хорошая.
– Мишка включил газ под чайником.
– Слышь, Миш, а чего ты на кладбище сунулся? За деньгой?