Записки гробокопателя
Шрифт:
Все бы ничего, но уж очень Саше хотелось наказать Билла, изменить ему, уравновесить ситуацию. Она даже стала присматриваться с этой целью к изящному директору фестиваля, но он, как выяснилось, был не по этому делу. Она зачастила на пляж, где решила загорать без лифчика, но, несмотря на Сашину красоту, успехов пляж не принес. Даже когда она, полуобнаженная, просила молодых мужиков прикурить, помочь установить зонтик или открыть неподдающуюся бутылку, просьба исполнялась всегда вежливо, но формально. На север
И тут снова появился Суров - и проблема разрешилась сама собой...
Суров был на седьмом небе, клялся в вечной любви, обещал, обещал, обещал...
Таким образом, Саша утвердилась в своей неотразимости, в которой за время семейной жизни успела засомневаться. Утвердиться-то утвердилась, но кайфа полового не словила.
На животноводческом языке такое недопокрытие называлось пробным, а недоуестествленный бычок - пробником. Его применяли, чтобы возбудить достойную, темпераментную корову перед основным осеменением. Дома, на ферме, где Саша летом подрабатывала в старших классах скотницей, пробникам во время пробы подвязывали фартук с противозачаточной целью. На ферме этот процесс выглядел очень смешным. Здесь в Брайтоне, с Юрием Владимировичем, к сожалению, - тоже.
Тем не менее Суров помог Саше купить квартиру в Москве, устроил к себе на работу заместителем.
А магазинчик в Брайтоне вполне мог функционировать и без хозяйки: уже два года в помощницах у Саши состояла очень толковая сестра Юрия Владимировича, выехавшая из России на неприметном индусе-англичанине, инженере по лифтам.
4
Обещанный Романом Бадрецовым крутой подняться к Саше поленился - просто погудел снизу машиной.
Саша спустилась, села в "мерседес".
– Саша.
Крутой небрежно кивнул. Он оказался малосимпатичным. Огромный, морда бандитская, пухлая, на шее цепь с крестом, сзади коса. Крутой повернулся. Саша заметила на его веках недовытравленную татуировку "Не буди". Ничего себе дружок у писателя!
– Четвертая форсунка текёт, - пробурчал он, заводя машину. Голос грубый, похмельный, корявый. Зачем она с ним связалась?
Мотор заработал, двигатель застучал ровно, как маленький трактор. В салоне запахло соляркой. Значит, дизель. У нее в Брайтоне тоже была "шкода"-дизелек, так же тарахтела.
Синяк почесался спиной о спинку кресла.
– С бодуна спина кружится и глаза чешутся.
– Почесать?
– эротическим голосом спросила Саша. Синяк вида не подал, но про себя отметил: отменное бабло. Еще когда из подъезда выходила, он ее уже оценил. Вся пойдет по люксу. Ноги достойные, длинные, с едва уловимой кривизной, в которую даже не хотелось верить - так классно было все вместе взятое. И высокая - не по возрасту: в их поколении таких
– Противно, - проворчал он, симулируя невнимание.
– Капает и капает с утра... Противно...
Саша отметила, что понравилась бугаю и он порет ахинею, стараясь быть, покруче, понезависимее. А куда ты денешься, дружок, мы еще посмотрим, кто кого...
– Надо медную шайбочку отожженную подложить под форсунку, - посоветовала Саша и констатировала по взгляду Синяка, что достала.
– Только закручивать с небольшим усилием, чтобы не порвать металл.
Бугай протянул к ней лапищу.
– Володя... Вова... Синяк.
– Дамам руку не суют, - улыбнулась Саша, набирая обороты. Забрало козла крапчатого.
– А я думала, вы убитый.
– Саша только что долистала автобиографическую повесть Романа, где фигурировал герой под фамилией Синяк, и в подтверждение привела на память последние слова из книги - "Открыть гроб полковник Синяк не разрешил". В гробу... вы?
Синяк кивнул с удовольствием.
– Я. Жирный, паразит, меня всю дорогу то замочит, то оживит.
Он достал из-под сиденья тапки, снял туфли - носок о каблук, переобулся. Все это, не останавливаясь, не снижая скорость и не глядя под ноги.
– Специально обувь приобрел в связи визита к вам... Полуботинки. Жмут в мысах. Выкину - и весь сказ до копейки.
– Не надо выкидывать. Намочить носок спиртом, поносить - и нет проблем.
Синяк хмыкнул. Саша ему все больше нравилась. Надо ее в горизонтальное положение побыстрей уложить. Жирный, сволочь, знал, что дарит.
– Куда едем?
– спросил он погрубее, чтобы не разомлеть.
Саша назвала адрес. Синяк притормозил у ближайшего автомата, вылез из машины в мягких стариковских тапочках. Не успел он поговорить и отъехать метров сто, на животе у него запикал пейджер. Он отщипнул приборчик, протянул Саше.
– Глянь, очки лень обувать.
– А почему не мобильный?
– спросила Саша.
– По нему базлать надо, а пейджер - молча.
– "Базар дошел. Будем в двенадцать", - прочитала вслух Саша.
Синяк позвонил в нужную квартиру. Глазок зашевелился.
– Кто там?
– Домофоны ставим, - сказал Синяк грубовато, по-простому.
– Не вызывали, - отозвалась дверь визгливым бабьим голосом.
– Оргкомитет района домофоны монтирует. В связи криминогенной обстановки и близости к вокзалам. Постановление магистрата мэрии столицы.
Саша, приоткрыв рот, с интересом слушала ахинею. Дверь не сразу, но отворилась. На пороге стояла эффектная крашеная блондинка. Увидела Сашу и хотела закрыть дверь, но куда там - Синяк вставил в щель здоровенное копыто в тапке.