Записки из страны Нигде
Шрифт:
Я там не спорила с автором, не предлагала каких-то собственных версий развития основного сюжета, - но, возможно, просто потому, что в «Конане» нет основного сюжета. Только общая линия: был рабом, вором, авантюристом – и в конце концов стал королем. Выдерживать эту линию несложно.
И это, опять же, приводит нас к тому выводу, который уже был сделан в конце предыдущей заметки: граница между фанфиками и межавторскими проектами хоть и существует, хоть и может быть определена, но она проницаема и довольно легко переходима.
Герой – это кто-то особенный
03:00 / 17.12.2016
Говорят,
Искусство – в том числе литература и кино/сериалы, - никогда не является калькой с жизни; оно всегда имитирует жизнь, действуя своими, только ему присущими приемами.
Это касается и пресловутой «уникальности» каждого человека. Для того, чтобы мы поверили в это касательно литературного или киногероя, автор должен приложить немалые усилия.
Дело в том, что мало показать сексапильного молодого человека или девушку более-менее стандартно-привлекательной внешности, чтобы зритель/читатель сказал: «О да, это действительно нечто особенное! Мне интересно следить за судьбой этого персонажа. Я понимаю, как вышло, что к нему потянулись другие герои. Почему прочие – второстепенные, а вот этот – главный, и все для него, и локация, и сюжет, и помощники, включая «волшебных» (в псевдо-НФ их роль исполняют «очеловеченные» роботы…)!»
Возьмем «Звездные войны» - последний фильм, «Изгой-один», и первый (то есть четвертый) – «Последняя надежда».
В «Изгое» полно прекрасных персонажей: мрачный террорист, здоровенный мужик с базукой, слепой монах (?), похожий на даоса, реально забавный робот: если С3РО был похож на английского дворецкого, то этот похож на того дворецкого, который явился к Вустеру на замену Дживсу и в конце концов поджег дом… Ладно, у робота шансов стать главным героем нет, он не человек, но прочие – все гораздо интереснее девушки-героини! За каждым угадывается долгая авантюрная история, которую хотелось бы узнать. И каждый из них по-своему яркий и уж точно особенный, уникальный.
Но нет, все они – лишь свита героини.
Я ненавижу выражение «свита играет короля». Не знаю, кто сказал это первым, но почти уверена – имелось в виду нечто совершенно конкретное, а не универсальное, применимое к любому случаю. Как, хотелось бы знать, такая выразительная свита ухитрилась «сыграть» столь блеклую героиню? Придает ли она бедной девочке хоть немного яркости? Делает ли ее хоть чем-то уникальной? По большому счету, все эти персонажи группируются вокруг пустого места. Любой из них крупнее, чем героиня.
Не так выстроена «линейка персонажей» в оригинальном первом фильме Лукаса. Люк в сознании зрителя – самая крупная фигура, к нему приковано основное внимание. На него «работают» прочие, включая такую громадину, и персонажную, и актерскую, как Оби Ван Кеноби. Даже неповторимый Чубакка, даже блистательная Лея, даже неотразимый Хан Соло – все они чуть-чуть меньше, чем Люк.
У Люка столько же экранного времени, как и у нашей рыбообразной героини из «Изгоя» (как там ее зовут?). Но почему же о Люке мы столько всего узнаем за такой же, в общем-то, короткий временной промежуток? О его отношении к жизни, к людям и роботам, о его мечтах,
Почему Люк особенный – потому что он последний джедай, у него связь с Силой, и при этом он просто хороший простой парень. Мы в нем никогда не сомневаемся. Он никогда не сделает подлый выбор – бросить друзей ради того, чтобы спокойно закончить свое обучение и потом с помощью джедайской Силы спасти мир. Зачем спасать мир, в котором погибнут Лея и Хан Соло? Зачем такой мир вообще? Это очень по-человечески – и это делает Люка особенным. В числе прочих его качеств.
И всё заложено в персонаже изначально, то есть мы это узнаем о Люке буквально с первых нескольких сцен.
А какой выбор сделает героиня «Изгоя»? Как она поступит в той или иной ситуации? И что в ней, ради Бога объясните мне, такого, что заставило людей потянуться именно к ней?
Я вам скажу – что. Ничего. Произвол сценариста. Пришел сценарист и назначил ее главной. Ее уникальность, ее «особенность» - просто провозглашена. Это постулат такой. «Она – особенная». А покажите мне – в чем она такая особенная? Вот что особенного в мрачном террористе – я могу сказать. И даже в мужике с базукой, хотя у него роль почти бессловесная. А в девочке-то что? Что она дочь своего отца? И ей открыто, что если взорвать двигатель Звезды Смерти – то кирдык и самой Звезде Смерти? Ребята, это я вам и без заветных чертежей скажу, не вставая с дивана… Если попасть бомбой в атомный реактор, то воспоследует бабах.
Это как с поэтами. Если в романе появляется поэт и про него все кругом говорят, что он великий поэт и пишет замечательные стихи, - то автор в опасности: ему ведь придется предъявить «замечательные стихи». И горе тебе, автор, если стихи на самом деле окажутся так себе. Нельзя имитировать великую поэзию. Взять средненькие вирши и назначить их прекрасными.
С героями все обстоит чуть менее очевидно, чем с поэзией, но в общем и целом ситуация та же самая. Нельзя взять тусклого, ничем не выделяющегося персонажа и объявить его «особенным». И даже если другие персонажи покорно признают его таковым, зритель/читатель далеко не столь послушен. Может и не подчиниться и начать задавать неудобные вопросы.
Так почему я сразу верю в то, что Люк особенный и главный герой и не признаю этого за девочкой из «Изгоя»?
Для каждого человека, для каждого предмета существует бесконечное количество определений. Бесконечное количество деталей, воспоминаний, поступков, мелочей, из которых складывается жизнь. Бесконечное.
Задача автора, сценариста, режиссера – отобрать существенные. Те, которые как раз и делают данного человека, данный предмет уникальным. И при том еще найдут отзыв в душе зрителя. Зритель ведется на человечность, на узнаваемость, на эмоциональную близость. Люк, который легко взбегает на холм и, заложив ладони за пояс, смотрит на две луны, восходящие над горизонтом, - образ мечтающей юности, юности крылатой, которая вот-вот взлетит и засияет ярче этих лун. Героиня, с которой во взрослом варианте мы знакомимся в полутемном тюремном фургоне, героиня, при подвернувшейся возможности сбегающая из кутузки, оставив на произвол судьбы товарищей по каторге, - ну и?.. Она просто среагировала на обстоятельства. Она и дальше будет так же пассивна в отношении к жизни: возникает обстоятельство – она реагирует. Ткнули палочкой – дернулась.